Я совсем запутался в ее болтовне. Стоял и соображал, кто белая мышь, а кто без ноги, и никак не мог разобраться.
Люка-Эба повозилась и ахнула.
– Ну вот, – печально сказала она. – Чулок порвала.
И с сожалением провела пальцами по белой дорожке на черном круглом колене. Я посмотрел на нее – насквозь мокрая, с рыжими грязными волосами, с которых капало, перемазанным лицом, она озадаченно щипала тонкий чулок, будто от него зависела ее жизнь.
– У Нарцисс возьму, – решила она, – зачем ей два чулка?
И вдруг засмеялась, тихонько, но весело. Я отвернулся.
– Приходи, – в спину мне еле различимо сказала Люка-Эба. – Мы живем в южной части, за двумя цистернами.
Я пошел в противоположную сторону, обыскивать башни. Не отпускало ощущение, что крадется кто-то сзади – немощной суховатой тенью, но обнаружить реальной слежки я не смог и быстро переключился. Набрасывая на лицо шилдкавер, рассмотрел их внутреннюю конструкцию – они смахивали на пустые бутылки, в которые кто-то накидал тонких палочек. Остатки разрушенных лестниц в большинстве случаев никуда не вели, редкие площадки размещались вдоль стен без видимой опоры. Каждая башня венчалась остроконечной крышей. Шлем показывал глубокую нишу под каждой из крыш. В трех из пяти башен пролезть в них было невозможно, в остальных пунктиром виднелась какая-то лесенка.
Места для активной обороны лучше не придумаешь. Лайнмен, сидя под самой крышей, может отбиться от целой армии.
Но я не армия, я Раннинг. Из оружия у меня лишь жалкий «Щелчок», из умений – скорость и маневренность.
Я еще несколько минут помялся внизу, а потом попер вперед, злобный в своем отчаянии. Башня так башня, Лайнмен так Лайнмен. Буду действовать по обстоятельствам.
В таком суицидальном настроении я шел к башням, старательно укрываясь черными ночными тенями под стенами домов. Сзади что-то мерно грохало, отдаваясь эхом. Я решил переждать – мало ли что это? «Это» вырулило из переулка и оказалось двухлапой машиной с низко наклоненным корпусом с черным трехлистником на желтом поле. Колпака-кабины у машины не было. Вместо него она ворочала всем корпусом, посаженным на гибкую трубку – прародитель «дьявольского корня». Вооружение составляли два дула среднего калибра, почерневшие и обугленные. Под ними болтались длинные тусклые лезвия, сложенные веером. На лапах машина держалась уверенно, цепко, но хорошую скорость ей развить не удалось бы. Несло от нее той самой черной липкой жижей, с океана которой все и началось.
Я не дышал и не шевелился, но «Король», а судя по описаниям, это был он, безошибочно попер в мою сторону и остановился рядом, опустив стволы и предварительно убрав подальше остро отточенные лезвия.
На драку он не нарывался. Мигал огоньками корпуса и словно рассматривал, хотя ничего похожего на камеры я у него не наблюдал.
Медленно поднятой рукой я проверил его реакцию – ничего. Даже цвет индикаторов не сменился.
Шевельнулся «Король» только тогда, когда я решил продолжить свое восхождение. Он меланхолично развернулся и перегородил мне путь.
– Кыш, – сказал я и показал ему в сторону.
Он пожужжал корпусом.
– Кыш! Иди отсюда… Аттам тебя упакуй…
Вместо ответа «Король» вдруг вспыхнул предупредительным алым и резво вскинул стволы, в дула каждого из которых спокойно пролезла бы моя голова.
– Вы находитесь в зараженной зоне, – сообщил «Король» голосом зажеванной магнитофонной пленки.
И тогда я разглядел, что он в общем-то страшен. Многотонная человекоподобная машина без признаков плоти, не ощущающая боли и напичканная директивами, не подлежащими обсуждению.
– Покиньте запрещенную зону, – прошелестел «Король» и в подтверждение приказу ощетинился целым пучком полуметровых ножей.
Чем плоха чистая механика – никакой гибкости мышления, и даже Квоттербек со своим портативным «Аттамом» не смог бы переубедить «Короля», решившего, что совершается нарушение.
Я не стал спорить. С высоко поднятыми руками двинулся в ближайший переулок. «Король» пошел следом, выжимая меня подальше от башен. Успокоился он только тогда, когда мы снова оказались во дворе с двумя арками.
Там для убедительности «Король» еще повертел клинками, потом собрал их в веер, опустил оружие и заковылял прочь, шибая гулким эхом в мокрые стены.
Зеленая звезда светлела и заваливалась к горизонту. Алые окна погасли. Я подумал немного, оценил способности «Короля» и посмотрел на карту, выданную мне Журовым. Вот они, две цистерны… Наверное, резервуары для реактивов. Если это действительно те резервуары, о которых я думаю, то у них есть интересная особенность…
Я обдумывал свою идею несколько минут. Для окончательного решения нужно было осмотреть сами цистерны, и ясно было, что если я сунусь туда и мои надежды не оправдаются, то все – я в гибельном эпицентре и неизвестно, удастся ли унести ноги.
Безрассудно, но меня жаром обдало при мысли, что я могу решить задачку, посильную лишь для опытного Квоттербека.
Главное – успеть вовремя.
Мои мотивации далеки от того, что вы называете человечностью. Поэтому мы не считаемся людьми?
Вынесенные за город районы оказались разрушены полностью. Стояли пустые короба каких-то складов, из черных окон лезла дранка и рыжая легкая вата. Улиц здесь не было. Вместо них топорщились разрывами стальные полосы рельсов. Кое-где, накреняясь, стояли вагонетки с грубо намалеванными номерами. Толстые витки кабелей ползли за углы и обрушивались в глубокие квадратные проемы шахт.
Возле одной из них я спугнул стаю крыс, обгладывающих что-то сладко-гнилостное, кусками.
Отстойники не охранялись. Я приметил у самых ворот две сторожевые башенки и ожидал найти там блокпост, но башенки оказались пусты. Судя по карте, другого пути в эти районы не было, и неразумность обитателей Отстойников меня удивила – в конце концов, они хотят жить или прятаться?
Цистерны высились невдалеке. Ребристые, с гигантскими белыми цифрами на боках, они блестели тускло и маслянисто. Вместимость их поражала воображение – казалось, весь океан черной жижи уместился бы в каждой – а их было две. Опутаны цистерны были легкими металлическими лесенками, на проржавевших тросах висели открытые клети лифтов.
Только здесь меня наконец отпустило ощущение, что позади прилепился безмолвный торопливый наблюдатель. Если он действительно существовал, то попросту отвалился во время спринта по городу.
Мое внимание начало дробиться, мерзко раздваиваться и расслаиваться. Словно я пытался удержать в руках зыбкий мираж. Никто из нас не был рассчитан на одновременное выполнение массы задач, возможное только при прохождении командой, – даже Квоттербек. Я винил себя за промашки, глупости и неорганизованность, но поделать ничего не мог. Больше всего мне хотелось рвануть из города прочь и закопаться в какую-нибудь нору в ожидании, пока Квоттербек решит все наши проблемы и притащит Солнце.
