— Значит так, — начала Юлька, — сначала мы
поедим, я голодна как сто собак, у меня со вчерашнего обеда во рту маковой
росинки не было, а потом будем говорить, говорить…
— Что, даже ни одного вопроса задать нельзя? —
улыбнулась я сквозь счастливые слезы.
— Вопросы можно, — шмыгнула носом Юлька и
рассмеялась.
— Ты надолго в Москву?
— Завтра улетаю, я говорила…
— Но как же… Так нельзя… Мы столько лет не виделись.
Столько надо всего рассказать, спросить… Нереально…
— Так получилось… Но мы теперь будем видеться…
— Где ты живешь?
— В Италии, недалеко от Флоренции.
— Боже мой… Ты замужем?
— Да.
— А дети?
— Детей нет, не получилось… Ты привезла фотографии
сына?
Я полезла в сумку и вытащила пачку фотографий.
— Какой парень! Только на тебя совсем не похож… Слушай,
кого-то он мне напоминает… Кто его отец?
— Юра.
— Мокшанцев?
— Да.
— Но вы разошлись?
— Давно, но Владимир Александрович обожает внука, и
сейчас Гошка гостит у него в Германии. Он преподает там в консерватории… Лидия
Петровна умерла два года назад… Гошка очень дружит с дедом, а я рада, что они
вместе. Дед оказывает на него мужское влияние, воспитывает…
— А Юрка?
— Юрка живет в Канаде, у него другая семья, но деньги
теперь посылает регулярно…
— Олеська, даже не верится, что я вот могу протянуть
руку и дотронуться до тебя… Я же не видела тебя по-настоящему взрослой. Ты мне
такой нравишься… Ты представить себе не можешь, что со мной было, когда я
увидала тебя по телевизору! У меня нет русских программ, но я была в гостях у
своего приятеля, он вечно живет под звуки телевизора. Говорит, это помогает ему
не забывать язык и вдруг слышу «У нас в гостях писательница Олеся
Миклашевская»! Я как сумасшедшая кинулась к телевизору, смотрю ты! Просто
глазам не верю, но когда ты заговорила, я поняла — это действительно ты! Что со
мной было… И в этот момент я поняла, что просто обязана тебя найти… У меня только
не было уверенности, что ты захочешь меня видеть.
— Что за чушь собачья!
— Откуда я могла знать, что… она не повлияла на тебя и
вообще…
— Юлечка, а ты совсем не хочешь ее видеть? Она
постарела.
— Я тоже постарела, ну и что?
— Значит, не простила ее?
— А ты простила?
— Я простила… Мне это было трудно, но она все-таки наша
мать, и ей все это нелегко далось… Хотя жить с ней под одним кровом — пытка, и
как только у меня появилась возможность, я съехала от нее…
— А вы что, жили вместе?
— Одно время пришлось… Она мне очень помогала с Гошкой,
иначе я не смогла бы писать…
— Ты окончила Литературный институт? Но ты же
собиралась в Архитектурный…
— Архитектурный я и окончила, и работала в одной фирме,
но потом… У меня были очень сложные отношения с хозяином фирмы…
— Любовь, что ли?
— Да, любовь, но эта любовь так меня измучила, что в
один прекрасный день я ушла от него и за два месяца написала роман, хотела
избавиться от этого чувства. А потом поняла, что больше всего на свете хочу
писать…
— Олеська, я в самолете сидела рядом с девушкой,
которая читала твою книжку… Мне так приятно было. Я даже спросила у нее, что
она с таким интересом читает, и она сказала, что очень классную книжку…
— А ты сама не читала?
— Нет, я … боялась…
— Боялась, что тебе не понравится?
— Да… Знаешь, я такие книги вообще не читаю… Ты сама
мне выбери то, что тебе больше нравится, ладно?
Она явно неловко себя чувствовала.
— Да не мучайся ты, Юлька! Ну не читала и не читала,
подумаешь… Мать тоже мои книги не читает, и Владимир Александрович, и Витька,
помнишь Витьку? И Сашка… Они тоже боятся, что разочаруются во мне, а мне
неважно, у меня читателей хватает, — засмеялась я. — Зато Гошка мой
большой поклонник. Когда приходит ко мне, первым делом хватает рукопись со
стола…
— Что значит, приходит к тебе, он разве не с тобой
живет? — насторожилась Юлька.
— Нет, он живет с … бабкой. Она его обожает. Я много
работаю, Юлька, мне, когда я начинала, приходилось писать книгу в месяц…
— Как это возможно?
— Да вот было возможно, иначе бы я не пробилась, но это
были не романы, а детские сказки… Сказок я больше не пишу, но они сослужили мне
добрую службу. В те годы Юрка сам был без работы и давал какие-то гроши, мать
болела, Гошка был маленький, ни на что не хватало… Пришлось вернуться к ней. Да
что это все обо мне и обо мне…
— Хочешь суп из тыквы? Очень вкусно!
— Закажи все сама, ты живешь в Италии и знаешь толк в
итальянской кухне…
— Ты даешь мне карт-бланш?
— Именно!
— Олеська, я хочу, чтобы ты с сыном приехала к нам… Ты
была в Италии?
— Нет, пока не случилось… Но я мечтаю…
— Вот и чудесно, у меня большой дом. Мы будем ездить по
Тоскане… Говорить, говорить…
— Юль, а ты как попала в Италию?
— Это долгая история…
— А мы разве спешим?
— Нет, но…
— А Дика ты нашла?
— Нашла… Но ничего у нас не вышло… поезд ушел… Я из
Москвы тогда удрала аж во Владивосток, мне казалось, так я буду ближе к нему…
Там я жила в общем неплохо, весело… Я нашла работу в молодежной газете, у нас
сколотилась хорошая компания, я только на парней смотреть не могла… Но потом
сошлась с горя с одним, залетела, рожать от него ни за что не желала, сделала
аборт и лишилась возможности иметь детей уже навсегда, не повезло… Да я, честно
говоря, и не хотела тогда даже думать о детях… А потом спохватилась, да поздно
уж было. Дура, конечно, но что поделаешь… Я по молодости отчаянная была, все в
какие-то авантюры ввязывалась, вспомнить жутко… А когда началась ваша
перестройка…
— Наша? — улыбнулась я.
— Не придирайся к словам, писательница! Так вот, когда
ослабли тиски, у меня появилась возможность поехать в Штаты, я и помчалась…
Дика я нашла далеко не сразу… Он к тому времени был женат… Я, когда его
увидела, думала, умру от любви и счастья, он тоже… Нас закрутило каким-то
ураганом, но он вскоре опомнился, быстро, недели через две… И вернулся к своей
жене… Я думала, не переживу… Но пережила, и стала выживать в Америке. К
счастью, все эти годы до встречи с Диком я занималась языком, и вообще
целенаправленно готовилась к жизни в Америке, думала, идиотка, что он ждет меня
… Но мои труды не пропали даром, и я пошла работать бэбиситтером… Знаешь, что
это такое?
