Выслушав мою просьбу, знакомая женщина-менеджер деловито
осведомилась:
— У вас есть шенгенская виза?
— Есть.
— Завтра утром вы готовы лететь?
— А куда?
— На Тенерифе!
— Боже, неужто это возможно?
— Да! Только что одна женщина отказалась. Приезжайте
скорее с деньгами!
— Еду!
В агентстве, которое располагалось в глубине двора на
Новобасманной, меня встретили вопросом: «Когда будет новая книга?» Это было
приятно. И рассказали, что отель четыре звезды, расположен в ста метрах от
прекрасного пляжа, полупансион и, поскольку путевка практически горящая, мне полагается
еще и неплохая скидка. Вылет завтра в одиннадцать утра из Домодедова. Господи,
неужели завтра я окунусь в Атлантический океан?
— Знаете, Олеся, — сказала мне Наташа,
менеджер, — вы там обязательно съездите в парк мартышек. Получите
невероятное удовольствие.
— И еще шоу дельфинов и котиков! — восторженно
шепнула Таня.
— И непременно съездите в Лос-Христианос, там есть
магазин, где продают итальянские шмотки ручной работы! — посоветовала
Вика.
— Здорово! Возьму машину, и буду ездить куда
заблагорассудится, — возликовала я.
Выйдя на улицу, я решила, что мне нужен новый купальник,
новые очки и хорошо бы найти голубенькие бриджи. Я решила никого не
предупреждать, только Лерку. Кому, в конце концов, есть до меня дело? Купив все
необходимое и кое-что сверх того, я помчалась на Ломоносовский, в мамину
квартиру»
проверить краны, отключить холодильник и все в таком роде,
потом заглянула к Марусе. Она оказалась дома.
— Олесенька, заходи. — Вид у нее был истерзанный.
И тут же в коридор буквально вывалился в дымину пьяный мужик в семейных трусах,
посмотрел на меня бараньими глазами. Рыгнул и заплетающимся языком произнес:
— Ходют тут всякие прошмандовки!
— Заткнись! — рявкнула на него Маруся.
— Извиняюсь, дамочка, а вот Маруся матом ругается!
— И правильно делает! Маруся, пошли ко мне на пять
минут, больше не задержу.
— Впечатляет? — горько спросила Маруся.
— Марусь, у меня к тебе предложение. Живи пока в
маминой квартире. И тебе легче будет, и все-таки твоя комната без присмотра не
останется… Да и мне спокойнее.
— Олеся! Это было бы… Но я не смогу много платить, а
если ты сдашь квартиру…
— Не надо ничего платить, просто живи и все. А сдавать
ее я пока не хочу. Ты все-таки свой человек…
— Олеся, ты меня просто спасаешь!
— Отлично, и вот что, давай-ка сходим к участковому,
чтобы у тебя тут недоразумений не возникло.
— Нет, сперва давай позвоним, а то его запросто может
не быть на месте. Он, кстати, неплохой мужик…
Мы позвонили, застали участкового и побежали к нему. Маша
представила меня, как знаменитую писательницу, в машине у меня всегда лежат
несколько книжек на всякий подобный случай. Я надписала книжку для его жены и
вопрос был улажен.
— Но все ж-таки лучше было бы оформить через
контору, — заметил участковый, — спокойнее будет.
— Игорь Иванович, зачем еще налог платить в
контору? — заметила разумная Маша. — Я же просто по-соседски
присматриваю за квартирой, и потом полгода Олеся даже, наверное, не имеет права
официально сдавать квартиру.
— Ваша правда, ладно, живите спокойно.
Когда мы вышли от него, Маша сказала:
— Олесь, имей в виду, коммунальные платежи на мне и не
возражай!
— Хорошо, раз ты настаиваешь.
Мы расцеловались, у нее на глазах были слезы. Я помчалась
домой собираться. Застряв в очередной пробке, позвонила Лерке.
— Лер, привет!
— Олеська, ты передумала? Приезжай!
— Нет, Лер, я просто хочу предупредить, что завтра
утром улетаю на Канары.
— С кем?
— Одна. Хочу смыть в океане все плохое, что ко мне
прилипло за последнее время и начать новую жизнь.
— Олеська, какая ты молодчина! А ты там с тоски не
загнешься?
— Нет, я там буду работать, возьму напрокат машину…
Лер, только прошу, не говори Аполлонычу, куда я смыливаю.
— А я вообще не знаю, куда ты уехала. Ты меня не
предупреждала, уехала и все. Знаешь что, найди там себе кого-нибудь!
— Да пошли они все!
— А если Миклашевич будет искать?
— Пусть ищет, но не найдет!
— Поняла! Лер, передай Гришке, что я его поздравляю,
целую и безмерно благодарю за помощь, он у тебя настоящий мужик.
И утром я улетела на сказочный остров в Атлантике.
Вероятно, это был самый умный поступок в моей жизни. Потому
что когда я утром вышла на балкон, увидела океан, пальмы внизу, я
почувствовала, что жизнь и впрямь еще только начинается. Я ощутила зверский
голод и побежала вниз. У портье спросила, можно ли позавтракать на свежем
воздухе.
— Разумеется, мадам, — улыбнулся он и показал,
куда идти. В садике под большими деревьями стояли столы, и народу было еще
немного. У меня от голода кружилась голова, и я набрала еды — сыр, яйцо,
блинчики с вареньем, йогурт, фрукты. Господи, неужели я все это сожру? —
испуганно подумала я. И ведь сожрала! Однако после такого завтрака нельзя сразу
лезть в воду. Я решила сперва пройтись, разведать, где тут что. Вышла на узкую
набережную и пошла наугад направо. Вдоль набережной тянулся ряд магазинчиков и
ресторанов, а через пять минут я дошла и до пляжа. Океан был спокоен, народу на
пляже немного и мне нестерпимо захотелось в воду. Я ринулась в отель,
переоделась, взяла напрокат большое бирюзового цвета полотенце и медленно
побрела к пляжу. По дороге купила шлепанцы, тоненькую циновку для пляжа и
матерчатую шляпу с такой же пляжной сумкой. Словом, экипировалась. Экипировка была
совсем недорогая. Так сказать, одноразовая. Песок на пляже оказался
темно-серый, как говорил вчера в автобусе гид, вулканический. Но мягкий и
нежный. Господи, какое счастье окунуться в теплую, но все же освежающую воду,
поплыть, перевернуться на спину и не думать ни о чем, и ни о ком. Никто, кроме
Лерки не знает, что я здесь. И ни один из зайцев не погонится за мной… Я
чувствовала себя почти счастливой. Побыв на пляже два часа, я пошла в отель,
взяла напрокат машину, набрала проспектов и путеводителей, и решила для начала
поездить по ближайшим окрестностям. Машина оказалась совсем новенькая, с
открытым верхом и я испытывала немыслимое удовольствие от езды. Воздух чистый,
морской. Я безумно, до идиотизма нравилась сама себе — самостоятельная
сорокалетняя женщина прилетела отдыхать на Канары… Просто прелесть что такое! И
я абсолютно ничем не отличалась от пестрой разноязыкой толпы отдыхающих со
всего мира. Да и большинство русских, которых тут было множество, давно
перестали выделяться из толпы своим убожеством и зажатостью. Слава богу! Бедная
мама, она ведь ни за что не желала ездить за границу, а сколько раз я ей
предлагала… нет, у советских собственная гордость. Вскоре я опять захотела
есть. С чего бы после такого завтрака? Но, с другой стороны, уже третий час,
пора обедать. Я приглядела симпатичный ресторанчик на берегу, заказала рыбу,
кофе и вкуснейший десерт из фруктов со взбитыми сливками. Не буду ни в чем себе
здесь отказывать! Пусть даже я наберу несколько килограммов, не страшно! После
обеда я поставила машину на стоянку и пошла пройтись. Набрела вдруг на
прелестную площадь, выложенную мрамором, а рядом обнаружилась удивительной
красоты улица, один ее конец упирался в гору, а другой выходил к океану, тут
тоже сплошь были магазины и рестораны, но уже рангом повыше. Мне все ужасно
нравилось. Вокруг пальм, росших вдоль улицы, была уложена пестрая керамическая
плитка, отчего все выглядело еще наряднее. Ощущение праздника только нарастало.
Я вдруг поймала себя на том, что даже не смотрю на мужчин, как будто не вижу
их. Здорово же они меня достали! Надо будет зимой привезти сюда Гошку. Говорят,
тут сезон круглый год… Ах, как мне было хорошо! Все свои волнения,
разочарования, горести я оставила в Москве.
