Так потянулись мои дни на Тенерифе. К концу третьего я
купила в гостиничном магазинчике пакет испанского сухого вина, села со стаканом
на балконе любоваться закатом и у меня сами собой родились «поэтические»
строчки: «Я пью вино от счастья балдея, без Миклашевича и без Матвея!» И тут
впервые зазвонил мобильник:
— Мама, ты куда пропала? Я никак не мог тебе
дозвониться.
— Гошка, что-то случилось?
— Нет, все в порядке, просто ты пропала, мы уже стали
волноваться.
— Гошка, ты никогда не угадаешь, где я. Мне предложили
горящую путевку, и я поняла, что должна уехать из Москвы.
— А к нам ты не могла приехать?
— Я хотела к морю.
— Так где ты?
— Я там, куда привезу тебя в феврале!
— Мам!
— На Тенерифе, Гошенька! Тут просто рай!
— Я совсем не хочу на Тенерифе, Клаус рассказывал, что
там тоска, так что живи спокойно, мам, и пусть тебя совесть не мучает. Я рад,
что ты отдыхаешь! Ты уже загорела?
— Немножко. Я тут только сплю, купаюсь и ем.
— Молодец, маманя! Ладно, я тебя целую и буду звонить.
Какой же у меня золотой сын…
Ночью я вдруг проснулась от сосущего чувства голода, хотя за
ужином съела черт знает сколько. В номере у меня был виноград и я накинулась на
него. Что это такое? Со мной бывало что-то подобное только во время
беременности. Черт, а вдруг я беременна? Я похолодела. Беременна неизвестно от
кого. Да, Олеся, ты дала жару! И что же мне с этим делать? Рожать или не стоит?
Нет, конечно, стоит! Я припомнила, когда у меня в последний раз были месячные.
Вышло, что достаточно давно, но с другой стороны было столько всяких стрессов,
что задержка вполне объяснима. Сна как не бывало. И я решила, что утром куплю
тесты, чтобы зря не терзаться этими мыслями. Кстати, и перемена климата тоже
могла подействовать… Через час я пришла к убеждению, что это все чепуха, нет
никакого ребенка. Откуда ему взяться? У меня стоит спираль и никогда она меня
не подводила. Да-да, стрессы и перемена климата, а жру я столько потому, что
стресс отпускает, да еще я здесь много плаваю и хожу пешком, даже приезжая в
другой городок ставлю машину и часами хожу пешком. Все вполне объяснимо.
Однако утром я помчалась в аптеку. И тест подтвердил мои
опасения. Я беременна! Ну что ж, это последний шанс в жизни родить еще ребенка
и этот шанс нельзя упустить. Я возликовала. Я теперь могу себе позволить
родить. Через полгода, вступив в права наследства, я продам мамину квартиру и
спокойно куплю другую, такую же. Но я же хотела оставить ее Гошке… Но сейчас
Гошке эта квартира ни к чему, а я куплю другую, чтобы ничего не напоминало,
буду жить там с ребенком и няней, а потом… А потом будет видно. У Гошки есть
дом, прекрасный дом в Мюнхене, а если он потом захочет жить в Москве, пусть
живет в моей однокомнатной, а если женится, я что-нибудь придумаю. А кого я
хочу, мальчика или девочку? Девочку, только девочку! Интересно все-таки, кто
отец? Мне ни один из них не нужен, я никому из них ничего не скажу, я рожу
ребеночка себе, моя девочка вырастет и тогда я пойму, чья она дочка. А кого я
хотела бы в отцы своей дочке? Характер лучше у Аполлоныча, зато Миклашевич
красивее, а для девочки это очень важно, Амалия Адамовна в молодости вообще
была настоящей красавицей… Я вдруг поймала себя на том, что стала ездить
осторожнее. Вино отдала горничной и в магазинах заглядывала в детский отдел.
Конечно, покупать ничего нельзя, но поглядеть на современные детские вещички
хотелось нестерпимо. Вот такое, например, розовое платьице для годовалой
девчушки было бы просто восхитительно… А как я ее назову? Наверное, Любой,
Любовью… Хотя это глупо, учитывая, что я не знаю, кто отец… Тогда Лизкой.
Елизавета Миклашевская, роскошно звучит! Да, а какое у нее будет отчество? В
принципе я могу придумать любое… Через пять лет Гошка станет уже студентом, а у
меня подрастет Лиза. Конечно, я буду староватая мама, но ничего! Зато когда она
вырастет, я буду ей настоящей подружкой. Смущало лишь одно — я великолепно себя
чувствовала, в отличие от первой беременности, когда меня терзал токсикоз, и я
была похожа на всех чертей. Зато сейчас, сколько я к себе ни прислушивалась, ни
тошноты, ни головокружения, ничего. И из зеркала на меня смотрела свежая
загорелая женщина, пусть не первой молодости, но зато с горящими счастливыми
глазами. На шестой день мне захотелось работать. Я решила, что моя Марина тоже
должна забеременеть и немножко посомневаться, кто же отец ребенка, ведь с
бисексуалом она все-таки тоже спала… Ее потерзают сомнения, а потом окажется,
что бисексуал просто не может иметь детей и все разрешится просто и счастливо!
Читатели будут довольны. И я тоже, терпеть не могу плохие концы… И работа
пошла, более того, за оставшуюся неделю я закончила роман! Какое счастье! По
приезде в Москву сразу возьмусь за новый. Надо до родов написать еще две книги,
потом у меня возникнет естественная пауза и к тому же на все это нужны деньги.
На мою Лизу… Интересно, как отреагирует Гошка? Обрадуется или начнет ревновать?
Да нет, он не ревнивый, к тому же рядом с ним мудрый воспитатель Владимир
Александрович. И вообще, Гошка же сам выбрал деда, моя совесть может быть
чиста… Но надо заблаговременно найти няню. И успеть ее проверить, я столько
страшных историй про жестоких нянек видела по телевизору.
Я немного опасалась обратной дороги, но все обошлось
прекрасно. Я никому не стала пока звонить, а на второй день отправилась к
гинекологу.
— Поздравляю, вы и вправду беременны! — улыбнулась
пожилая докторша.
— Скажите, а какой срок?
— Девять недель.
Девять недель? Никакой ясности, кто отец.
— Надеюсь, будете рожать?
— Господи, конечно. Я в прошлый раз чувствовала себя
ужасно, а сейчас просто летаю!
— Скорее всего, девочка будет.
— Я и хочу девочку, я даже уверена, что девочка…
* * *
Выйдя от врача, я позвонила в издательство с радостным
известием, что дня через три сдам книгу.
Дома я распечатала роман и взялась вычитывать. Он мне
понравился. В процессе работы я частенько пугаюсь, что пишу какую-то хрень, что
получается скучно, меня берет страх, но когда читаю уже чистую рукопись, правлю
совсем мало.
— А название какое? — поинтересовалась Лена, мой
редактор.
— «Два зайца, три сосны».
— Здорово! — обрадовалась Лена. — Вас тут
разыскивали из пиар-отдела, насчет книжной ярмарки… Я передам, что вы в Москве.
И лишь сдав книгу, я позвонила Лерке.
— Олеська, приехала! Ну как ты?
— Лер, что это у тебя голос грустный?
— Гришка уехал, мне грустно.
— Куда?
— Они с Розой вчера улетели в Индию. Олеська, приезжай
ко мне!
