— Встань!
Я нерешительно поднялась. Он вскочил на ноги и, уперев руки в бока и не глядя мне в глаза, осмотрел мое тело и ноги. Он вытащил из кармана металлическую рулетку и передал ее Кэти. Она бросила на него обиженный взгляд:
— Это школьное платье, Дэн. Оно не садится.
Кэти подошла ко мне, склонилась и проверила измерительной лентой расстояние от моего колена до края платья.
— Она выросла, — сказал ее муж.
— Нет, дорогой, — возразила его жена. — Она не стала выше.
— Повернись, — сказал Дэн, забирая у Кэти рулетку.
Я молча смотрела на него. Кэти встревоженно сделала рукой вращательный жест. Я неохотно подчинилась и повернулась на сто восемьдесят градусов. Дэн снова осмотрел мое тело:
— Сними свитер.
Кэти недовольно фыркнула. Очевидно, инспекция моей одежды была ее функцией, и она чувствовала себя отстраненной от должности.
— Ты проверял это платье на прошлой неделе! — с укором сказала она. — Никаких просветов, бретельки спрятаны, ничто не раскачивается.
— Кэтлин!
Его тон предупреждал, что она подошла к опасной черте. Я начала стаскивать свитер, но Дэн отмахнулся от нас рукой:
— Ладно, леди, желаю вам хорошего дня.
* * *
Когда Кэти повезла меня в школу, я вдруг поняла, что ввязалась в ужасную авантюру. По школьным учебникам мне было известно, что Дженни посещала уроки истории, математики, физики и государственного управления. От страха и нервозности у меня кружилась голова. Мне не помогал даже прекрасный аромат вишневого дезодоранта, который Кэти распылила в салоне. Мы проехали мимо двух девушек, спешивших в школу. Одна из них была одета в форму черлидера.
— Что ты думаешь о черлидинге? — спросила я у Кэти.
Я надеялась выведать у нее какие-нибудь сведения о том, что ожидало меня в школе.
— Мы решили этот вопрос еще несколько лет назад. Их форма едва прикрывает грудь и бедра, а хореография вообще не соответствует нормам приличия.
Она подъехала к тротуару перед территорией школы:
— Хорошего дня, дорогая.
Кэти склонила ко мне голову с идеальной прической, и я поцеловала ее в щеку. Выйдя из машины, я пригнулась и посмотрела на нее через открытую дверь:
— У меня нормальный вид?
— Ты выглядишь прекрасно.
— А как насчет спорта? — спросила я.
Она недоуменно приподняла брови:
— Ты хочешь заняться спортом? Но, милая, ты сама отказалась от балетных курсов. Ты же говорила, что тебе нужно больше времени для школьных предметов.
— Ладно, забудь.
Я улыбнулась и закрыла дверь.
Дальше следовало разобраться с предметами. Я старалась не смотреть на других школьников, потому что не знала их имен. И я понятия не имела, какие из девушек были моими подругами. Широкая аллея привела меня к административному зданию. Войдя в приемную, я немного подождала у стойки, пока секретарь, мисс Лопез, болтала с кем-то по телефону. Мистер Браун называл ее Оливией.
— Чем могу помочь, мисс Томпсон? — спросила она.
— Мне нужна копия расписания моих уроков.
Вероятно, эта просьба показалась ей странной:
— И кому понадобилась такая копия?
Я даже удивилась, как гладко ложь скатилась с моего языка:
— Церкви.
— Без проблем.
Оливия подъехала на вращающемся стуле к компьютеру, стоявшему у стены, и напечатала несколько слов. В ее кабинете пахло клеем и пролитыми чернилами. Мое сердце пропустило удар, когда рядом раздался знакомый голос.
— Что-нибудь есть для меня? — спросил мой прошлый хозяин.
Он склонился над стойкой. Оливия подъехала к почтовому стенду и передала ему небольшой бланк из ячейки с надписью «мистер Браун».
— Спасибо, — сказал он.
Я посмотрела на него. Мой милый друг стоял рядом со мной и читал документ. Все тот же портфель и синяя рубашка, которую он часто надевал по понедельникам. Прежде мы тысячи раз стояли на этом месте. Но теперь я могла ощущать теплоту его тела и запах — потертого портфеля и даже мыла с шалфеем, которое он использовал в душе. Меня поразило, каким плотным и прочным он выглядел. И я знала, что он не принес с собой рукопись. Когда он втискивал папку в портфель, замок почти не закрывался. Сегодня саквояж был легким и пустым. Я почувствовала себя виноватой.
По правде говоря, наша близость вызывала во мне сладкий трепет. Я хотела завести с ним беседу. Набрав воздух в грудь, я внезапно вспомнила, что он не знал меня. Возможно, он даже не был знаком с Дженни. Мистер Браун повернулся и, не отрывая взгляда от бланка, вышел из комнаты. Как странно! Обретя материальное тело, я по-прежнему осталась для него невидимой. Оливия снова говорила с кем-то по телефону. Бросив взгляд в окно, я увидела Джеймса. Он стоял у каменной скамьи и осматривал толпу школьников. Кровь прилила к моим щекам.
— Вот, возьмите, — сказала Оливия, передавая мне лист бумаги.
Я выбежала из здания во двор, но Джеймс куда-то ушел, и теперь уже мне пришлось осматривать толпу. Я хорошо знала школу, учителей, расположение и нумерацию комнат. Но что мне было делать с именами одноклассников? Две незнакомые девушки, проходя мимо меня, поздоровались, а я лишь улыбнулась им в ответ. Первый урок прошел в комнате 100 корпуса A, где я выслушала лекцию по осадочным отложениям. Все казалось новым: скрип парт, тихий смех и строгий голос преподавателя. Когда прозвенел звонок, я подпрыгнула и взвизгнула от испуга. Парень, сидевший за мной, рассмеялся.
Направляясь в корпус C, я издалека увидела знакомую голову и взъерошенные темные волосы. Джеймс обернулся, встал на цыпочки и осмотрел весь школьный двор. Меня буквально парализовало. Я возбужденно замерла на месте, ожидая, когда он повернется ко мне. И вот наконец он увидел лицо Дженни. Джеймс влился в толпу и зашагал в моем направлении. Я тоже пошла навстречу, тут же потеряв его из виду — мой рост был недостаточно высоким. Когда он обогнал группу девушек и внезапно оказался в нескольких шагах от меня, я вновь остановилась.
— Элен? — спросил он.
Я кивнула. Какое-то мгновение я не знала, что делать. Нужно ли нам было притворяться, что мы впервые встретились друг с другом? Прошла секунда, и наши сумки упали на землю. Он обнял меня так сильно, что я едва не задохнулась. Меня ошеломили новые впечатления. Я физически чувствовала, как губы Джеймса искали мой рот, как он сжимал меня руками и как сильно билось его сердце. Я вдыхала запах его волос, воспринимала теплоту гладкой кожи, омываемой моими слезами. Некоторые школьники, проходившие мимо нас, издавали некультурные звуки. Одна девушка громко рассмеялась. Джеймс выпустил меня из объятий и, взяв за руку, вытянул из толпы. Мы направились к укромному месту. Мне приходилось бежать, чтобы угнаться за ним. Он отвел меня за ящики и бидоны, где состоялась наша первая беседа. Взяв мое лицо в ладони, Джеймс поцеловал меня. Наверное, ему хотелось проверить реальность моего существования. Он ощупывал мои мышцы и кости, опробовал влагу губ и теплоту нежной кожи.
