Две девушки выскакивают из-за стены, пугая третью. И все три смеются.
— Элеонора! — зовут они все вместе. — Где ты? Пора! Мы получим силу — она обещала!
Они бегут к краю утеса; внизу бушуют морские волны. Девушки останавливаются, их фигуры вырисовываются на фоне осеннего неба; они похожи на внезапно ожившие греческие статуи. Девушки смеются, они так счастливы, так счастливы…
— Ну же, идем, не копайся там! — весело кричат они четвертой девушке.
Я не могу рассмотреть ее как следует. Но я вижу быстро приближающуюся женщину в темно-зеленом плаще; вижу ее длинные, широкие рукава, которые треплет ветер. Женщина ведет за руку отставшую четвертую девушку.
— Пора, да? — кричат остальные.
— Да! — кричит в ответ женщина в зеленом плаще.
Крепко держа за руку четвертую девушку, она закрывает глаза и поднимает руки к морю. Она что-то негромко бормочет… Нет, она призывает что-то! Во мне просыпается ужас, я едва дышу… Нечто выходит из моря, и женщина зовет его! Девушки визжат от страха. Но женщина в зеленом не открывает глаз. Она не останавливается.
Зачем они показывают мне это? Я хочу уйти! Я просто должна сбежать от этого «нечто», от их ужаса… Я снова в своей комнате. Девушки маячат рядом. Их остроносые ботинки шуршат по полу — скр… скр… скр… Мне кажется, я сойду с ума от этого звука.
— Зачем? — спрашиваю я, задыхаясь, с трудом сдерживая тошноту. — Зачем?
— Она лжет… — шепчут девушки. — Не верь ей… не верь ей… не верь ей…
— Кому? — с трудом выговариваю я, но девушки уже исчезли.
Тяжесть сваливается с меня. Я кое-как восстанавливаю дыхание, глаза полны слез, из носа течет. Мне не вынести этих чудовищных видений. И я их не понимаю. Не доверять кому? И почему я не должна верить той женщине? Кто она?
Но в этом последнем видении было что-то другое, кое-какие детали, которые я теперь вспоминаю. Что-то насчет руки этой женщины… На ее пальце было какое-то кольцо, необычное кольцо… Я сажусь на пол, чтобы прийти в себя. А потом я понимаю наконец, что это было.
Кольцо на руке той женщины представляло собой двух переплетенных змей.
А я ведь видела прежде это кольцо… в сумке под кроватью мисс Мак-Клити.
ГЛАВА 20
— Джемма, прекрати дергать себя за волосы!
Бабушка, сидящая рядом со мной в карете, выражает неодобрение сердитым голосом.
— Ох… — спохватываюсь я.
Я ушла в свои мысли и не замечаю, что наматываю на палец тонкую прядь волос. Весь день я не в себе, постоянно думаю о ночном видении, о том, что оно означает. Женщина с кольцом из переплетенных змей на пальце. Такое же кольцо у мисс Мак-Клити. Но как она может быть связана с той женщиной в зеленом плаще или с девушками из моих видений? Эти видения не имеют смысла. Кто эти девушки, почему они нуждаются в моей помощи? Что они пытаются мне показать, рассказать?
Но прямо сейчас я должна выбросить эти мысли из головы. Я еду в гости, и мне вскоре придется предстать перед лицом грозной леди Денби; эта встреча куда как пострашнее всяких там видений.
Когда мы подъезжаем к дому Саймона, я вижу сразу три только что прибывшие кареты; особняк Миддлтонов — величественное зрелище камня и света. По другую сторону большой лужайки притаился Гайд-парк, едва различимый за завесой раскаленных газовых фонарей, окружающих нас нимбами света, делающих нас ярче, чем мы есть на самом деле, как будто мы — неземные существа. Картик подает мне руку, помогая выйти из кареты. Я наступаю на подол платья и едва не падаю на него. Он подхватывает меня за талию, и на мгновение я оказываюсь в его объятиях.
— Поосторожнее, мисс Дойл, — говорит он, поддерживая меня.
— Да, спасибо, мистер Картик.
— Наш старый Потт никогда бы не сумел вот так ее поймать, осмелюсь предположить, — посмеивается отец, дразня Тома.
Я оглядываюсь и вижу, что Картик смотрит мне вслед, изучая мое голубое платье и бархатный плащ… у него такой вид, словно я — что-то чуждое, незнакомое ему.
Отец берет меня под руку и ведет к дверям. Отлично выбритый, в белом галстуке и перчатках, он почти такой, каким я его помню.
— Ты потрясающе выглядишь, папа, — говорю я.
Что-то вспыхивает в глубине его глаз.
— Дым и зеркала, — говорит он, подмигивая мне. — Вот и все волшебство. Дым и зеркала.
Вот этого я и боюсь. Как долго будет работать магия? Нет, прямо сейчас я ничего не опасаюсь. Пока что она действует, и рядом со мной — прежний любимый отец, а скоро я буду ужинать с красивым молодым человеком, которому я почему-то кажусь интересной.
Нас встречают целые толпы лакеев и горничных, одетых в такие обтягивающие униформы, что непонятно, как они дышат. Похоже, в этом доме есть отдельный слуга для всего, чего угодно. Бабушка вне себя от радостного волнения. Если бы она попыталась держаться еще чуть-чуть прямее, у нее, наверное, не выдержал бы позвоночник. Нас провожают в очень большую гостиную. У камина стоит Саймон, погруженный в беседу с двумя джентльменами. Он хищно усмехается, увидев меня. Я отвожу взгляд, как будто только что заметила бумажные обои на стенах и зачарована ими сверх всякой меры, хотя сердце отстукивает в бешеном ритме: «Я ему нравлюсь… я ему нравлюсь… я ему нравлюсь…» Но некогда впадать в экстаз. Леди Денби движется по гостиной, совершая обряд приветствия; ее жесткая юбка громко шуршит при каждом шаге. Она тепло здоровается с каким-то джентльменом и весьма прохладно — с его супругой.
«Если ты понравишься леди Денби, весь мир будет принадлежать тебе. Если же ты ей чем-то не угодишь, ты станешь отверженной».
У меня язык присох к нёбу. Я не в силах сглотнуть. Леди Денби, приближаясь, окидывает меня взглядом с головы до ног. В то же мгновение рядом с ней оказывается Саймон.
— Матушка, позволь представить тебе мистера Джона Дойла; его мать, миссис Уильям Дойл; мистер Томас Дойл и мисс Джемма Дойл. Томас — мой давний друг, мы вместе учились в Итоне. Теперь он ассистент в Королевском госпитале в Бетлеме, под руководством доктора Смита.
Леди Денби тут же проникается приязнью к Тому.
— Как же, доктор Смит — наш давний друг. Скажите, а правда ли, что у вас там есть пациент, некогда бывший членом Парламента? — спрашивает она, надеясь услышать интересную сплетню.
— Мадам, если бы мы заперли в больнице всех сумасшедших из Парламента, у нас бы и Парламента не осталось, — шутит отец, забыв, что отец Саймона — тоже член Парламента.
Я готова провалиться сквозь землю.
Как ни удивительно, леди Денби смеется при этих словах.
— Ох, мистер Дойл! Вы весьма остроумны.
Я с таким шумом перевожу дыхание, что вряд ли это может остаться незамеченным.
Дворецкий возвещает, что ужин подан. Леди Денби обходит гостей, как старый генерал, готовящий войско к битве. Я изо всех сил стараюсь припомнить, чему учила нас миссис Найтуинг в части хороших манер. И смертельно боюсь допустить какую-нибудь чудовищную оплошность и навеки опозорить своих родных.
