— А при чем тут я, епископ Гафтон и конкурс бардов?
— При том, что Пухлый очень быстро продвинулся по карьерной лестнице! Небывало быстро. Он тут всего-то неделю, а уже тоже сан епископа получил. Посмотри, какая у него сутана козырная!
— И не только сутана! — похвастался Жора, — а еще и митра, посох, нагрудный крест, перстень и собственная благоустроенная келья в подвалах монастыря!
— Ты это как умудрился епископом стать?!
Толстый гордо улыбнулся:
— Васька же сказал — подружился с кардиналом.
— Пухлый у него епископский сан на рецепт оливье выменял! — разъяснил Стольник.
Я глянул на Жорика с искренним восхищением:
— Не думал, что ты такой ушлый!
Васян пихнул толстого в пузо:
— Это еще что! В обмен на рецепт шаурмы кардинал учредил орден Святого Георгия!
— Теперь понятно! — сообразил я. — Верховный инквизитор Гафтон не такой гурман, как кардинал Маззини, и карьерному росту Жорика не радуется. Завидует, гад. Он, поди, к сану епископа не один год шел. Ты думаешь, Василий, когда отец Гафтон увидел меня, то понял, что мы с Жориком соотечественники?
— Стопудово! Этот Гафтон — не дурак. Он как на твою одежду глянул, сразу смекнул, что вы с Пухлым с одной яблони яблоки. У них-то джинсов не делают… А уж когда ты петь начал… Такой музыки тут, может, и через двести лет не будет. Вот он и решил на тебе отыграться.
Все ясно. Отсюда и ненависть. Плохо дело — влиятельного врага заимели. Хорошо хоть кардинал у Жорика в приятелях, да и сам Жорик тут вес имеет (в прямом и переносном смысле).
— Так что это ты, Пухлый, виноват, — хмыкнул Васян. — Если б не твоя церковная карьера, Петро победил бы.
— Я вас тут спасаю, и еще виноват при этом!
— Да не парься, шучу я. То, что Гафтон — сволочь порядочная, за километр видно.
— Ладно, с инквизитором понятно, — сказал я. — Теперь рассказывай, как ты нас от костра отмазал. И вообще, как было дело. Я только помню, что мы сражались, а потом мне чем-то по башке заехали, и все. А еще, мы тебя на трибунах видели, орали тебе, орали, а ты в нашу сторону даже не взглянул.
— Да что мне туда смотреть?! Откуда я знал, что это вас сжигают?!
— Мы тебе вшестером во всю глотку орали!
— На площади шум, как на стадионе! Как я в таком галдеже вас бы услышал?
— Мне показалось, что ты специально в сторону помоста не смотрел, — сказал я.
— Конечно. Думаешь, приятно смотреть, как людей заживо сжигают?
— А что ты тогда вообще на казнь поперся?
— Это входит в обязанности епископа. В Лареции костер — любимое развлечение. То алхимика какого-нибудь спалят, то ведьму. Сколько раз я кардинала просил, чтобы он отменил эти сжигания дурацкие. Не соглашается. Даже за рецепт гамбургера!
— У них тут менталитет такой, — сказал я. — Их уже не переубедишь. Давай дальше рассказывай.
— Это лучше я расскажу! — встрял Василий. — Самый красивый и кульминационный момент драки был, когда я Гафтона его же книжкой по кумполу огрел! Стража растерялась, а наши, наоборот, приободрились. Но тут, как назло, тебя какой-то бугай дубиной вырубил, и остались мы вчетвером. Ариэль я за бойца не считаю. Правда, и она кому-то из эльфов в волосы вцепилась, только тот ее сразу отшвырнул. Зябба молодцом держался, его уже два раза ранили, повезло — что не сильно. Дитер тоже всех нехило ломал. Однако численный перевес на стороне врага был слишком велик. Оттеснили нас к самому краю помоста. Ну все, думаю, конец. И тут рог как затрубит! А потом к нам сам кардинал с трибун спустился. Это Жорик наконец-то соизволил нас заметить и упросил кардинала отменить казнь.
— Какой на этот раз рецепт? — спросил я.
— Пицца, — признался Жора.
Васян продолжил:
— Когда кардинал объявил, что казнь отменяется, толпа ка-ак загудела. Бабки давай верещать, будто их самих сжигают. Еще бы — такого удовольствия лишили. Ну ничего, солдаты злые были — народ по домам разогнали быстро. А тут и Жорик к нам спустился. Вот, собственно, и все. Тебя на носилки положили и сюда принесли. Седьмой этаж, между прочим, с Зяббы и Дитера пот ручьями тек, пока тебя затаскивали.
— А Элеондил с отцом Гафтоном что?
— Элеондил лук в ярости сломал и ушел вместе со своими ушастыми ублюдками. Рожи у них были очень разочарованные. А Гафтон к тому времени уже очнулся. На голове у него шишак вылез, не меньше, чем у тебя, Петро.
Я пощупал затылок, а Василий сказал:
— Гафтон до последнего требовал нас казнить, но для Маззини пицца оказалась важнее, чем требования инквизитора. Они вконец разругались, и Гафтон куда-то уехал. Знаешь, думаю, у нас еще будут проблемы и с эльфом, и с инквизитором… Но пока мы под крылом у Красной Шапочки и епископа Георгия, можно считать себя в относительной безопасности.
— А наши где?
— Зябба с Дитером все победу празднуют. Уже третий день из винных погребов не вылезают!
— Да, это на них похоже. Они и неделю пить могут… Чего?!! Ты сказал — третий день?!
— Ах да, точно. Забыли тебе сказать — ты два дня в отключке провалялся.
— Два дня?!
Друг кивнул.
— У меня что, серьезная черепно-мозговая травма?
— Да не боись. Местный лекарь тебя осматривал, говорит, все в порядке. Небольшое сотрясение плюс общее истощение организма.
— Местный лекарь! — фыркнул я.
Знаю я этих лекарей! Я и в нашем мире им не доверяю. Коновалы! Только попади к ним!
Я потрогал шишку на затылке. Ладно, ничего. Вроде голова в порядке, соображаю ясно, мысли не путаются. Посмотрим, что дальше будет.
Васян мечтательно сказал:
— Теперь недельку в Лареции потусуемся, передохнем как следует и обратно двинем.
Я возразил:
— Зачем время терять? Сейчас надо ехать.
— Ладно тебе, одна неделя ничего не решит.
— Как это не решит?! Опоздаем к открытию портала, и придется ждать следующего «окна». А оно черт его знает когда еще будет! Может, через полгода? А может, через год?!
— Да не переживай, Петро, не опоздаем! В запасе еще больше месяца. Целых тридцать шесть дней.
— Ты забыл, что у нас лодку конфисковали? Хочешь обратно на бревне плыть, как Дитер?!
— Это ты забыл, что Жорик у нас епископ. Он тебе десять лодок достанет! Да, Пухлый?
Жора не без гордости кивнул.
— И вообще к черту лодку! — продолжал Васян, разгуливая по комнате. — Я уже все пробил, пока ты в коме валялся… И географию изучил, и расчеты сделал. Лучше на лошадях поедем. Через неделю как раз выезжает большой караван. Идет до Камлота. Вот с ними и двинем, у них охрана хорошая.
