— Надеюсь, у них не общий бизнес, — проворчал Васян.
— Видишь ли, медицина в Эорине не на высоком уровне.
— Ну спасибо! Обрадовал! Что-то я уже расхотел, пойдем обратно.
Ариэль посмотрела на Стольника как на ребенка:
— Надо обязательно показаться лекарю, мало ли что с тобой!
— Хорошо, — решился Васян. — Только ты на улице постой. Я стесняюсь, вдруг там раздеваться придется.
— Я тогда отвернусь, — сказала Ариэль и первой зашла в дом.
— Вот дерьмо! — выругался Василий.
— Да ладно, заходи. — Я подтолкнул друга в сторону двери. — Может, у тебя вообще не венерическая болезнь. Да и лекарь этот, скорее всего, не шарит.
Внутри было темно и мрачно. Мы постояли в дверях, пока глаза не привыкли к освещению. Из предбанника вправо и влево вело две двери. Жорик вошел в правую.
В комнате лекаря оказалось еще темней и еще мрачней. Окна были занавешены черным бархатом, на столе тлел огарок свечи, пахло чем-то сладковатым и мерзким.
Ариэль уже вовсю описывала доктору симптомы Васяна.
Сам доктор был бледный как привидение и обладал цепким взглядом, который подошел бы скорее бывалому бизнесмену. Дослушав Ариэль, он осведомился:
— Покойника уже измерили?
* * *
— Ну ты даешь, Пухлый! — прыснул Васян, когда мы вышли в предбанник. — Угораздило тебя к гробовщику зайти!
— Да я тут всего-то один раз был, — оправдывался Жорик. — Вот двери и перепутал.
— А ты что, туда зашла? — спросил я у Ариэль.
— Вторая дверь заперта.
Я потянул за ручку — действительно заперта.
— Отлично, — обрадовался Стольник. — Значит, не судьба. Пойдем отсюда.
Однако все-таки нам суждено было побывать у лекаря.
Входная дверь отворилась, и в предбанник вошел маленький человечек в пенсне на носу.
— Вы ко мне? — засуетился он. — Давно ждете? Я ходил, так сказать, пообедать. Ну, проходите, проходите, на что жалуемся?
Вслед за лекарем мы вошли во вторую дверь. В этой комнате было светлее и намного жизнерадостнее. По стенкам стояли полки, а на них — множество склянок. Одни — пустые, в других разноцветные порошки или жидкости. На столешнице возвышались весы и большая серебряная чаша.
Доктор уселся за стол, снял пенсне и водрузил на нос настоящие очки с толстенными стеклами.
Мы встали напротив.
— Наша работа! — похвастался Дитер, указывая на очки. — Только гномы могут сотворить такую вещь!
Доктор пристально осмотрел всех, задержал взгляд на Васяне:
— Ну-с, молодой человек, вижу, посещали квартал красных фонарей?
Стольник отрицательно мотнул головой.
— Ой, вот только не надо обманывать доктора. Все симптомы налицо. Вы подцепили зеленуху. Эта довольно редкая болезнь передается исключительно половым путем, и подхватывают ее в основном в публичных домах.
Ариэль метнула в Васяна взгляд, полный презрения:
— Вот почему ты не хотел, чтобы я с тобой шла!
— Э-э-э… это… ты не так поняла… — промямлил Стольник.
— Я думала — ты не такой!
Васян открыл рот, чтобы выдать оправдательную речь, но не успел. Девушка выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
Горе-любовник выглядел подавленным. Мне даже стало его жалко.
Обстановку разрядил доктор.
— Будем лечиться клизмами, — провозгласил он.
Мы с Жориком захихикали.
— Напрасно смеетесь, молодые люди. Зеленуха — опаснейшая болезнь. В пятидесяти процентах случаев — летальный исход.
Мы заткнулись, как по команде, а Васян схватился за сердце.
— У вас, судя по симптомам, случай весьма запущенный, — обрадовал лекарь. — Надо же — позеленел целиком! Чаще зеленеет только часть тела, непосредственно участвующая в контакте с зараженным объектом. Обычно это… ну, вы — не маленькие, сами понимаете, что это за часть. — Доктор поправил очки и продолжил: — Но бывает, конечно, всякое. Иногда зелень распространяется по всему телу, особенно если у пациента слабое здоровье.
— Вылечите меня, доктор, — вскричал Стольник. — Дайте мне таблетку!
— Что, простите?
— Таблеток тут еще не изобрели, — хмуро сказал я. — Так же как и презервативов.
— И что теперь делать? — вопросил Васян.
— Строгий постельный режим! И клизмы.
— Ну уж нет!
— Обязательно, молодой человек! Обязательно! Два раза в день. Утром и вечером. Под угрозой ваша жизнь!
— И что, нет никакого другого средства?
— Почему же, есть. Можно провести курс уринотерапии.
— Нет! Лучше — клизмы.
— Вот это другое дело. Не волнуйтесь, доктор плохого не посоветует.
Васян чуть не плакал. Долгий путь к сердцу Ариэль из-за одной ошибки свернул в тупик. А еще предстояло продолжительное и малоприятное лечение.
— Так нечестно! — возмущался Стольник. — Почему я?! Почему гном не заразился?!
— У представителей этой расы великолепный иммунитет, — объяснил лекарь. — Лучше, чем у кого бы то ни было.
Дитер выпятил грудь, гордо задрал заросший подбородок и с превосходством глянул на Зяббу.
За все время разговора орк не проронил ни слова. Наверное, потому, что из фраз доктора не понял и половины. Зябба с любопытством рассматривал разноцветные склянки и колбы. Потом потянулся к одной с янтарной жидкостью, обхватил хрупкое стекло толстыми зелеными пальцами. Поднес к носу, понюхал. Фыркнул:
— Вонючая!
— Нет, нет, пожалуйста, осторожней! — заверещал доктор.
Хрясь! Тонкое стекло не выдержало бульдожьей хватки и разлетелось, порезав орку руку и залив ее жидкостью. Зябба грязно выругался, а доктор сделал такое лицо, будто у него умер лучший друг и объявил:
— С вас сто пятьдесят седриков!
— Чего?! — возмутился Дитер. — Да за такие деньги можно купить всю эту лавку вместе с тобой, эскулап хренов!
— Это моча мохноногого слонопотамуса!
Услышав это, Зябба брезгливо вытер руки о штору.
— Я могу возместить своей, — предложил гном, расстегивая штаны. — У меня тоже ноги мохнатые.
— Но вы — не слонопотамус! Видите ли, эти звери полностью вымерли.
— А откуда тогда моча?
— Она хранится в нашей лавке уже больше сотни лет. Мой прадед добыл ее ценой собственной жизни!
— И что же в этой моче такого ценного? — спросил Жорик.
