Кабан — тоже. Видать, череп у него — бронированный.
Зябба держался за счет своей силы, Нику спасла веревка. А вот нам со Стольником пришлось несладко. Я чуть не слетел с ветки. Не вцепись я в нее мертвой хваткой, был бы уже внизу под копытами. А копыта там величиной с гномью наковальню!
Васян цеплялся за ствол и руками, и ногами, и зубами. В глазах застыл ужас.
Но все-таки мы выдержали — первый раунд остался за нами. Я говорю — «первый», потому что кабан явно собирался сделать второй заход.
Недовольно хрюкая, он отошел теперь чуть подальше.
Дитер с Жориком наблюдали за этим представлением с соседнего дуба. Жорик — с состраданием. Дитер — с любопытством.
— Держись, Петро! — сказал Василий, стуча зубами.
Я обнял ствол с такой страстью, с какой не обнимал даже мою любимою Анютку.
Хряк разбежался.
Бац!
Нас замотало как на сумасшедшем аттракционе. Не знаю, каким чудом, но я вновь удержался. А Васяна снесло с ветки, и он полетел вниз.
Кабан раскрыл гигантскую красную пасть, намереваясь проглотить жертву целиком. Но ему пришлось лишь облизнуться.
Стольник не долетел по назначению, а запутался в ветвях, метрах в семи над землей. Он болтался, как муха в паутине, а кабан, расстроенно пыхтя, пошел на еще один заход.
И третья попытка не принесла ему успеха. То ли кабан подустал и не набрал достаточной скорости для мощного удара, то ли Васян крепко запутался, а я привык к чудовищной тряске.
До кабана дошло, что, тараня ствол, он не добьется результата. Тогда свинтус решил пойти другим путем. Он принялся подкапывать клыками корни дерева. Ну прямо басня Крылова «Свинья под дубом»! Ладно, пускай роет. Я думаю, у такого древа корневая система доходит до центра земли (пардон, Эорина).
Кабан попался упорный. Через час вокруг дуба образовалась приличная яма. Но дерево вросло настолько глубоко, что кабан прекратил и это занятие.
Правда, и уходить он не собирался. Решил выждать, пока мы сами спустимся.
Прошел час. Два.
Васян наконец выбрался из переплетения веток и поднялся ко мне. Ника отвязалась и спустилась к нам, потом присоединился и Зябба. Мы рядком уселись на толстой ветке, окруженные листьями и желудями.
Внизу кабан разлегся на травке, всем видом показывая, что в этой жизни никуда не спешит.
— Вот скотина! — выругался я. — Мы так до портала добраться не успеем! До открытия осталось всего несколько дней, а мы тут на неопределенный срок засели!
— Может, ему так скоро надоест и он свалит? — допустил Василий.
Зябба мрачно усмехнулся и сказал:
— Эльфийскую стрелу мне в ухо, если кабан отступит. Эти твари упрямее гномов.
Вот обрадовал! Сколько нам тут еще сидеть? Меня прямо злость разбирала: если мы опоздаем к «окну» — это будет катастрофа! И все из-за тупой свиньи.
— Надо как-то его отвлечь, — предложил Васян, — а потом улизнем под шумок.
— Отвлечь? — фыркнула Ника. — Спустись, рожи ему построй!
— Сама спускайся, ты же у нас смелая!
— Вот еще! Он грязный и вонючий! Я к нему на арбалетный выстрел не подойду.
Ах, вот почему Ника не протестовала против того, чтобы спрятаться на дереве. Оказывается, она боится не кабана, а его запаха.
Васян сорвал желудь и кинул им в свинтуса:
— На, хавай!
Зверь открыл пасть, и желудь исчез в ней бесследно.
Стольник сказал:
— А если его накормить деликатесным лакомством? Может, он и жрет людей, но желуди-то у свиней всегда пользовались большим уважением.
— Чтобы такого насытить, нужна тонна желудей! — буркнул я.
Некоторое время Васян еще развлекался, кидая желудями в глотку кабана, потом ему это надоело.
Прошло еще часа два. Настало время обеда.
На соседнем дереве Жорик достал хлеб и шмат сала, сварганил бутерброд. Только Жорик в ситуации, когда от скорости зависит жизнь, может не бросить мешок с едой и запереть его на дерево.
— Ни фига себе! — возмутился Васян. — Мы с утра ничего не ели, а Пухлый с Дитером там шикуют!
Дубы стояли недалеко друг от друга. Я перебрался по веткам поближе и крикнул:
— Жорик, кинь пару бутеров!
Пухлый с явной неохотой швырнул мне бутерброд. Я не поймал, и еда досталась свинье.
— Давай еще, — крикнул я.
— Ага! Чтобы ты снова не поймал?! Так с едой не поступают! Лезь лучше к нам.
Я осмотрелся. Вверху кроны двух дубов переплетались. Если постараться, то можно перелезть с одного дерева на другое.
Цепляясь за кору и сучья, перебираясь с ветки на ветку, я полез вверх.
Вот и переплетение ветвей, по которым можно перелезть к Жорику. Ну что ж, рискнем.
Плохо, что ветки здесь были тонкие! Они гнулись и опасно раскачивались под ногами. Пришлось балансировать как канатоходцу и впиваться пальцами во все, что поможет не упасть. Пару раз я чуть не сорвался. Внизу свин с интересом наблюдал за моими действиями.
Но все-таки я справился с задачей.
Минут через десять я сидел рядом с Жориком и жевал вкусный сэндвич. Дитер уже успел набить желудок. Он прилег на толстую ветвь, обмотался вокруг нее бородой, дабы не упасть, и спокойно захрапел. Везет же! А мне еще назад карабкаться. Вон Васян с Зяббой уже сигнализируют, мол, лезь обратно, мы тоже кушать хотим.
— Ладно, Жорик, выдавай паек, мне уже возвращаться пора.
Пухлый протянул бутерброд.
— Ты давай, не жадничай, нас там, между прочим, четверо.
Жора, морщась, отсчитал еще три бутерброда.
Я упаковал еду в рюкзак и покрепче закрепил его на спине.
— Осторожнее! — крикнул мне вслед Пухлый.
— Не переживай, я приноровился уже.
Наверное, я немного зазвездился. Вообразил себя мастером лазанья по деревьям. Понадеялся на сухой сук, а он меня подвел — обломился под ногой. Ухватиться было не за что, разве что за ствол. Его я и обнял. И заскользил вниз, обдирая ладони о жесткую кору.
Кабан был тут как тут. Он быстро сместился в предполагаемую точку моего падения и разинул пасть. А я уже не скользил — летел прямо в распахнутую глотку. Я видел красное нёбо, острые клыки, радостно блестящие свинячьи глазки. Время словно застыло.
* * *
Меня спасло чудо. Правда, это было очень болезненно. Я налетел на торчащую горизонтально земле ветвь и чуть не сломал ребра. Мое тело подбросило как на трамплине. Я раскинул руки, пытаясь вцепиться хоть во что-то, но загреб лишь листья.
