Книга Бабы строем не воюют, страница 65. Автор книги Евгений Красницкий, Ирина Град, Елена Кузнецова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бабы строем не воюют»

Cтраница 65

– Да что ж ты въелся-то, короед зловредный?!! Всю шкуру уже ходами своими источил!!!

«Поори, поори… Нилу потом меньше достанется, хотя такого крикуна не то что на двоих – на пятерых хватит и еще останется».

Анна огляделась в поисках дежурного десятника. Тот оказался рядом и, разинув рот, внимал страстным речам плотницкого старшины. Звать голосом, впрочем, его не пришлось: уловив повелительный взмах руки боярыни, отрок подскочил и заученно затараторил:

– Матушка-боярыня! Дежурный по крепости урядник восьмого десятка Иона! За время моего дежурства…

– А скажи-ка Иона, где сейчас наставник Филимон?

– В учебном подклете, грамотой с отроками занимается.

– Долго им там еще?

– Так до обеда, матушка-боярыня. Старшина Михаил говорит, что перед обедом ум и память лучше всего работают, а сытое брюхо к учению глухо.

– Да? Ну ладно… а наставница Арина?

– Там же… с девками. – Иона вдруг насупился и отвел глаза в сторону. – Изгаляются…

– Что значит «изгаляются»? – Анна попыталась вопросить грозно, но сказанное Ионой прозвучало неожиданно и для нее самой.

– Дык это… наставник Филимон, значит, измыслил… чтобы тем, кому грамота плохо дается… ну или нерадивым… девки, значит, помогали. Они-то, почитай, все грамоте разумеют, а мы перед ними дурни, выходит…

То, что девицы так уж умудрены грамоте, дежурный урядник явно преувеличивал: образованность в девичьем десятке, по правде сказать, была очень и очень разнообразной, но в глазах совершенно неграмотных отроков… Да, нашел-таки старый воин, чем прилежание парней подхлестнуть, кому же захочется перед девицами дураком выглядеть?

– Добро… а какие занятия у отроков после обеда?

– Шорничать будут или сапожничать… это уж как наставник Тит скажет. Нам велено в обед все нужное в учебный подклет принести.

– Ага, значит, наставник Филимон освободится?

– Дык… матушка-боярыня, – опять смутился Иона – он после обеда, обычно… это… вздремнуть слегка…

– В его годы это не в упрек, – назидательно поведала Анна. – Как освободится, передашь ему, чтобы ко мне зашел. Да не сразу после обеда, а как освободится. Уразумел?

– Так точно, матушка-боярыня!

– Ну ступай тогда.

– Слушаюсь, матушка-боярыня!


Однако ждать, пока старый наставник отдохнет после обеда, не пришлось: когда Анна вышла из кухонной двери на крепостной двор, Филимон ее уже поджидал – значит, пренебрег ради боярыни послеобеденным сном.

– Что ж ты, Филимон Савич, сразу-то пришел? – ласково попеняла ему Анна. – Вздремнул бы после трапезы, спеху-то никакого нет.

– Э-э, какая там дрема, – отмахнулся тот. – Прокоп уже по второму кругу рассказывает, как вы с Титом из Сучка душу вынимали, да заставляет Тита целые куски своей речи повторять. Народ веселится аж до икоты, весь обед в брюхах уже растрясли. Разве ж тут вздремнешь?

– Ну коли ты, дядька Филимон, так весело настроен, может, и наш разговор легче пойдет… Только надо девиц к чему-то пристроить, чтобы и Арина с нами посидеть могла да свое слово в разговор вставить – она же тоже наставница, а как раз об учении я и хочу с тобой совет держать.

– А чего тут думать-то? – Филимон будто бы заранее знал, чем озаботится боярыня. – Отроки с девицами грамотой занимались уже, так пусть и продолжат совместные занятия.

– Так они же сейчас с Титом шорничать должны, – усомнилась Анна, – что там девицам-то делать?

– А! – Филимон отмахнулся от возражения, как от ничего не значащего пустяка. – Ну не шорничать, так портняжничать. И опять, хе-хе, под девичьим приглядом. Наставники сейчас больно уж в игривом настроении, не стоит их к отрокам подпускать, а Ульяна, я видел, как раз высохшие после стирки рубахи собирает. Зашивать там, штопать… Воин в походе сам себя обихаживает, вот пусть девы и поучат парней, как способнее зашивать то, что сами же и порвали. Согласна?

– А что? Верно! – согласилась Анна и тут же принялась распоряжаться: – Кто у нас сегодня старшая? Ева? Ведешь девиц сначала в пошивочную, там берете швейную снасть, потом идете в тот же подклет, где грамотой занимались.

– Слушаюсь! Десяток, равняйсь! Смирно! Нале-во! В пошивочную шагом ступай!

– Ишь ты! Ну прям воины! – ненатурально восхитился Филимон.

Анна, отметив про себя просквозившую в его словах насмешку, продолжила все тем же командным тоном:

– Дежурный урядник, ко мне!

– Здесь, матушка-боярыня!

– Пошлешь отроков к жене обозного старшины Ульяне и к жене наставника Макара Вере. Ульяне пусть передадут, чтобы рваные рубахи несли в учебный подклет, а Вере – чтобы устроила совместные занятия шитьем для девиц и отроков. Пусть отроки учатся сами себя в походе обихаживать.

– Слушаюсь, матушка-боярыня! Только… – Иона в очередной раз засмущался.

«Да что ж он застенчивый-то такой? Прямо красна девица…»

– … Только… матушка-боярыня, у отроков же там шилья шорные да дратва. Разве ж можно этим рубахи?..

– Ничего, – успокоил урядника Филимон, – девицы им найдут… и чем уколоться, и в чем запутаться. Авось насмерть не заколются и в нитках не удавятся.


Пока Филимон отдавал необходимые распоряжения отрокам да проследил за началом нового занятия, у Анны как раз нашлось время подумать, как обставить беседу со старым наставником. Казалось бы, о чем там думать: обычаи и традиции славян веками выковывали ритуалы взаимоотношений старших с младшими, мужчин с женщинами, хозяев с гостями, начальных людей с подчиненными – по любому поводу, на все случаи жизни. Вроде бы все ясно, а вот поди ж ты… Ну не лежала у Анны душа к тому, чтобы посадить перед собой Филимона, как недавно Илью, поставить перед ним угощение, свидетельствующее об уважении к его годам и опыту, и, пусть и соблюдая вежество, вести разговор самой, задавая вопросы и вставляя к месту свои слова так, чтобы направить беседу в нужное русло.

Самое главное, Анна не очень-то хорошо представляла себе, о чем надо спрашивать старого воина. Да и не стоило сравнивать бывших обозника и десятника первого десятка: не годился Илья Филимону в ровни, хоть и поднялся в обозные старшины. Кроме того, слишком уж велика разница даже не в возрасте, хотя Анна и годилась Филимону в дочери, а в жизненном опыте. Ну и наконец наставник по нынешним временам мог считаться одним из старейшин Ратного, а Анна – женщина возраста не сказать чтобы преклонного, так что даже при своем нынешнем положении никак не могла считаться мудрой старухой.

Значит, никаких сомнений: вести себя как младшая при беседе со старшим? Но с другой-то стороны, Анна – боярыня, а Филимон – всего лишь один из наставников в крепости, где она хозяйка! И не сама она пришла к Филимону с просьбой о помощи, а призвала его для совета. Да еще и Арину надо как-то пристроить к этому разговору, ведь по всему получалось, что младшая наставница тоже призывалась боярыней для совета. Вот и ломай голову! Выходило, что освященные веками обычаи мало того что не давали ответа на стоявшие перед ней вопросы, так еще и мешали, вязали по рукам и ногам, не давая выстроить разговор так, как хотелось бы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация