«Блин, наверное, братья за сестрами рванули, и остальные с ними, а Петька их удержать попытался, но не смог».
Андрей, словно прочтя Мишкины мысли, требовательно качнул головой в сторону леса.
«Верно, самим догонять надо, а то Лука потом изведет рассуждениями о самовольстве отроков».
Догнать ребят Мишке с Немым удалось только уже в глубине леса, примерно в версте от опушки. Они топтались на краю небольшого овражка и что-то горячо обсуждали.
— …Так она через себя погоню пропустила! — объяснял Гришка. — Отсиделись в овражке с девчонками, да как! Прикрылись листьями и ветками, подождали, пока эти вперед ушли, а сами потом тихонько в другую сторону подались. Правду Ленька сказал: как будто ее наставник Стерв научил… И по лесу шла хорошо, правильно, если бы не малые с ней — я бы и не нашел, наверное, а потом и вовсе — по ручью ушли. А тати их и не искали — сами спасались: коней своих бросили, пешими в лес подались. Так по следам выходит. Аринка девчонок, видать, к охотничьей избушке повела… Как бы тати на них не наткнулись… Надо идти выручать.
Мишка оглянулся на Немого, тот согласно склонил голову, но указал пальцем себе через плечо — назад, в сторону села.
— Урядник Петр! — скомандовал Мишка. — Одного человека послать назад, известить десятника Луку, что мы пошли к охотничьей избушке. Григорий, до вечера успеем назад обернуться?
— Нет, наверное, заночевать придется. Мы туда только к вечеру и доберемся. Для пешего короткий путь есть, но мы-то верхами.
— Значит, так и доложить господину десятнику: «Вернемся завтра».
Дорога оказалась неблизкой, и действительно, только к вечеру они наконец добрались. Зимовье стояло в таком глухом и диком месте — если бы Гринька не привел, им бы и в голову не пришло, что тут есть жилье.
Подходы к избушке загромождал почти непролазный бурелом, так что пришлось спешиться и, оставив коней с урядником Петром и десятком отроков на месте, осторожно пробираться вперед малой группой. Продравшись наконец сквозь чащу, они разглядели добротное охотничье зимовье, расположенное на небольшой полянке. Рядом стоял приземистый сарай, за ним виднелся стожок сена, под стеной сарая высилась аккуратная поленница, чуть в стороне торчал из земли колодезный сруб.
Немой подал знак «стоять» и принялся внимательно рассматривать открывшуюся картину. Мишка тоже попытался разглядеть признаки присутствия людей на зимовье. Если старшая сестра Григория добралась сюда с девчонками, то, видимо, сделала это очень аккуратно, не оставив заметных следов. Единственное, что отметил для себя Мишка, — это не подпертая колом дверь — свидетельство того, что в избушку кто-то зашел.
«Тропинки нету, трава не примята… Может, сзади подошли?»
Немой, по всей видимости, тоже пришел к такому же выводу и, не выходя на полянку, начал осторожно смещаться влево, намереваясь обойти зимовье, не обнаруживая себя. Только Мишка собрался спросить у Григория, не может ли здесь оказаться каких-нибудь ловушек для незваных гостей, как Андрей резко подался назад, уклоняясь от непонятного предмета, упавшего с ближайшего дерева.
Ничего опасного поначалу не случилось — им под ноги, расколовшись на две половинки, свалилась сверху невесть как попавшая на дерево небольшая глиняная крынка с какой-то шевелящейся трухой внутри, способная нанести травму лишь по чистому недоразумению. Но как раз это-то недоразумение в виде целого роя разъяренных ос, устроивших в ней гнездо, и случилось. Рой явно не одобрял вмешательства спасательной экспедиции в свою личную жизнь и плевать хотел на все мечи и самострелы вместе взятые. С нарастающим гулом осы набросились на ребят, добираясь до тела и яростно жаля обидчиков. С воплями парни толпой вывалились на поляну перед домом.
— Не стрелять, вашу… мать! — Мишка сам не понимал, кого останавливает: молодую бабу с луком в руках, появившуюся в дверях дома, или своих отроков, схватившихся за самострелы. Впрочем, все уже и так поняли, что стрелять не надо, да и не до того им было, если честно.
— Бегом сквозь кусты! — опять скомандовал Мишка: Ратников еще в прежней жизни знал, что от пчел и ос надо спасаться, убегая, чтобы хлестали ветки. Отроки рванули так, как никогда не бегали на занятиях. То ли это средство подействовало, то ли ос больше интересовало их разоренное жилище, но рой довольно быстро отстал.
Потом они сидели возле избушки, и Арина пыталась снять у своих «спасителей» отеки от укусов примочками из подорожника и стеблей одуванчиков, собранных меньшими сестренками на поляне: велела мальчишкам разжевать их и прикладывать к пострадавшим местам. Мишке с Немым досталось больше всех: Мишка словил укус в самое веко, и одним глазом он практически ничего не видел, а с Андреем было и вовсе неладно — первая атака роя почти целиком пришлась ему в лицо. Сейчас у Немого явно начался сильный жар, и Мишка настороженно прислушивался, не сделается ли затрудненным дыхание — средств от аллергической реакции на яд ос он не знал. Арина, судя по всему, тоже прекрасно понимала опасность:
— Стешка, разбери постель и посмотри, чем нам воина укутать, согреть его надо. Фенька, возьми плоские камни, знаешь где, надо их нагреть на огне — к ступням ему приложим. А потом зверобоя и ромашки наберите побольше, пока не стемнело, а липовый цвет сушеный у меня есть где-то немного — отвар сделаем… Ребята, помогите мне его в избушку завести!
Здесь все было как будто в порядке — за Немым присмотрят, надо было подумать о другом.
— Трифон, тебе меньше других досталось, вернись к остальным, — начал распоряжаться Мишка, — скажешь уряднику Петру, чтобы подыскал полянку для ночлега с конями: мы все в избушку не поместимся, заночуют там. Дозор пусть Петр выставит, здесь, сам видишь, все покусанные, им ночь спокойно поспать надо. Два дозора: один будет избушку охранять, а второй — их стан. Да прежде воды из колодца натаскайте — коней напоить. И поите с бережением — в колодце, поди, вода ледяная…
— Миш, да чего там искать-то… Стешка покажет, как коней можно провести на нижний лужок, — неожиданно подала голос Арина и пояснила, не отрываясь от своих забот о лежащем почти в беспамятстве Андрее: — Там конному по тропке в обход можно пройти, завалы-то на ней не сложно растащить — это со стороны кажется, что вся чаща одинаково непролазная. А прямо за избушкой есть озерцо под пригорком и полянка, там коней и напоить, и выпасти можно — мы всегда так и делали. Чужой эту дорогу не найдет в буреломе, вы только потом за собой опять хворост натаскайте, как было — вот и след заметете.
Ночью Мишка то и дело просыпался, и каждый раз видел, как Арина хлопотала над метавшимся в жару Немым. Обычно в таком состоянии человек стонет, ругается или что-то бессвязно бормочет, а Немой не издавал ни звука, и выглядело это как-то особенно жутко.
В какой-то момент Арина, менявшая мокрую тряпицу на лбу у Андрея, увидела, что Мишка проснулся, и шепотом посочувствовала:
— Ребятам-то намного меньше досталось, и то они исстонались, а ему, бедному, все молча терпеть приходится: ни воды попросить, ни душу отвести не может.
