Книга Женское оружие, страница 90. Автор книги Евгений Красницкий, Ирина Град, Елена Кузнецова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Женское оружие»

Cтраница 90

«Женское оружие, женское оружие… Арину в таком наряде вперед дружины выпусти — ни одна крепость не устоит, защитники со стен попадают… Эх, мне бы в свое время такое… что там Туров — Киев бы у ног был!.. Или шею бы мне свернули с улыбкой ласковой… если не яду поднесли. Нет, хорошо, что у меня тогда таких платьев не было — наломала бы дров как пить дать… ветер в голове свистел, как у моей Аньки, разве что дул в другую сторону. Все хорошо вовремя, а мое время только сейчас пришло… Зато и ценю я каждый его миг».

Чтобы добиться задуманного наилучшим образом, надо было и наряд для Арины такой сообразить, чтоб он неразрывно с ее обликом совпал. Причин для этого много имелось: во-первых, Андрея сразить и заставить решительный шаг сделать, ведь Анна, как любая женщина, не могла упустить возможности устроить свадьбу родственника. Кроме того, прожив полжизни в стольном городе, она прекрасно помнила, как преображается любая женщина, когда на нее с преклонением мужские глаза направлены, и необязательно то должен быть любимый. Даже и от посторонних, но восторженных взглядов женщина, пусть самая некрасивая, хорошеет, в силу входит, а наряд ей в том подспорье.

«Вот так вот приоденешься, вроде бы и все глаза к себе притягиваешь, а на самом деле они от платья, как от щита отскакивают, редко кто удосужится глубже взглядом проникнуть. И нечего мужам нас платьями попрекать — сами хороши, в нарядных доспехах, как девки, красуются. Сядет иной на коня, подбоченится, усы подкрутит и едет по улице — смотрите на него, добра молодца! Правда, для мужа такой доспех — не щит, а подтверждение его силы да доблести: в бою вороги вокруг него воронами вьются, уж больно добыча завидная. Вот и получается, что храбрый муж одним своим видом противникам вызов бросает, как и женщина в нарядном платье. И, как и у мужей, не каждая осмелится надеть такое, себя на суд людской выставить. Ну да Арине чужих глаз бояться нечего, а Андрей пусть любуется».

Во-вторых, одетая соответствующим образом Аринка немало помогла бы Анне своим примером девиц отесывать.

«Эти дурехи думают, что самое главное — невиданный наряд напялить. Дескать, нацепила на себя красоту несказанную, серег да ожерелий побольше навесила — и готово. А то, что в любом, самом распрекрасном платье можно курицей ощипанной выглядеть — это они пока постичь не в силах. Тоже ведь наука, не хуже воинской. Вот и будем девиц учить, как наставники отроков… Так, да не так: отроков-то одному и тому же учат, потому что для воинов привычка все одинаково по команде делать победой в бою оборачивается. Для женщины же обнаружить, что ты с кем-то похоже одета, хуже смерти. Девицы наши все разные, значит, у каждой что-то свое, особое найти надо, ее в той особенности убедить, чтобы она природной смотрелась, изнутри шла, а не сверху тонким слоем блестела — царапнешь, и нет ничего…»

Тут, правда, была опасность, что кое-кто из девчонок посчитает такой пример недостижимым, махнет рукой и даже стараться не будет, но старшая наставница рассчитывала на дружелюбный характер своей помощницы и ее умение найти подход к любой из воспитанниц. А уж Анну-младшую, Марию да Прасковью скорее останавливать придется, а не подхлестывать.

В-третьих, Анна не забывала о том, что отроки назавтра уходили в свой первый поход, и намеревалась устроить им достойные проводы, чтобы запомнились на всю жизнь, а в будущем явились примером для подражания. В строящейся крепости было очень мало своих традиций — не воинских, а общих, объединяющих все пока еще невеликое население. Вот боярыня и озаботилась созданием основы для нового обычая, потому что слепо перенять ратнинский не получалось — там каждого воина семья провожала, род, а здесь мальчишки от родителей оторваны, их семья — Академия, сами они друг другу братьями должны приходиться, девицы — сестрами, а наставники — вместо родителей. Оно, конечно, пока что это больше в задумках существовало, но начинать-то когда-нибудь надо.

Было еще и в-четвертых: как всякая хорошая портниха, Анна просто любила свое дело, и наслаждалась, когда представлялась возможность, а пуще того — необходимость отдаться ему, не отвлекаясь ни на что другое. Хоть домашние никогда не препятствовали этому занятию, а свекровь так и вовсе Анну окончательно признала своей, когда, уже после рождения внучек, получила в подарок специально для нее сшитую праздничную рубаху с тонкой вышивкой, а все-таки мужи посмеивались снисходительно, когда Анна с головой уходила в шитье. Разве что один Лавр понимал ее. Стоило же ей однажды заикнуться Фролу, что для нее ткани так же близки и дороги, как для мужей их железки, так он ее не только оборвал — на смех поднял, дескать, нашла что сравнивать, воинскую справу и тряпки какие-то. А сам-то мог часами сидеть, начищая доспех, выглаживая свой меч или даже и вовсе разговаривая с ним, и не считал это зазорным. Да и с одеждой иной раз как дите малое капризничал: под горячую руку мог в лицо бросить приготовленную ему рубаху да обругать, дескать, вышивала без души, не глянется ему, и вообще…

Анна оборвала неприятное воспоминание, возвращаясь к насущной заботе. Как в любом большом хозяйстве, у нее, конечно, имелись холопки, чьей обязанностью в основном было шитье, но делали они, как правило, обыденную, привычную работу, обшивая прочих холопов. А кроме них, совершенно неожиданно для нее, появилась у боярыни помощница, причем из куньевской родни.

Софья была одной из многочисленных Татьяниных племянниц, осиротевших во время захвата Куньего городища. Когда Анна сшила, как поняла по Мишаниным невнятным объяснениям, первое платье да показала его бабам на подворье, то она ожидала чего угодно, только не появления в своей горнице этой ничем доселе не выделявшейся девицы. Анна тогда была удивлена и раздосадована дерзостью новой родственницы — время было позднее, день хлопотный, спать пора, так что если бы незваная гостья, как и прочие, только смотрела завидущими глазами на разложенные по лавкам наряды, то боярыня непременно шуганула бы ее вон, не задумываясь. Только девчонка не дала ей и слова молвить — поклонилась чуть ли не до земли и с горящими глазами выпалила:

— Тетка Анна, сделай милость, научи меня такие же наряды шить — я никогда такой красоты не видывала. Век за тебя… Христа молить буду, — после небольшой заминки закончила она.

Так вот и появилась у Анны и помощница, и первая ученица, и ни разу она об этом не пожалела. Софья была наделена божьим даром во всем, что касалось шитья, да таким, что наставницу свою со временем непременно обещала превзойти. Анна только радовалась за нее, хотя и опасалась временами, как бы не прокляли девку за нарушение устоявшихся обычаев — уж очень неожиданно и ново смотрелось иной раз то, что из Софьиных рук выходило. Уже и сейчас она порой такое придумывала, что боярыня диву давалась и не знала, то ли восхищаться, то ли креститься. Потому и останавливала девчонку, подумать заставляла.

Как-то раз на общих занятиях, когда девицы по очереди читали из Святославова «Изборника», а остальные в это время рукодельничали, Анна обратила внимание, что Софья, как и все куньевские, не блиставшая знанием грамоты, читала не то что медленно, а все больше просто таращилась на страницу — даже встряхнуть ее пришлось. Когда она свое отчитала, передала книгу соседке и, вместо того, чтобы за вышивку взяться, опять застыла, только теперь на ткань в пяльцах уставилась. Сидевшая рядом с ней двоюродная сестра, заметив неодобрительный взгляд боярыни, пихнула ее локтем в бок раз, другой, Софья встрепенулась и часто-часто заработала иглой. А потом показала вышитый рисунок, да какой — все обмерли! На холсте красной нитью был повторен тонкий узор, обвивавший буквицу на странице «Изборника». Анна потом тот кусок с небывалой вышивкой крутила и так и эдак, все голову ломала, к чему бы ее приспособить, и наконец решила, что новому узору на новом платье самое место будет. Хоть и не похож тот рисунок на привычные узоры-обереги, но не может же изображенное в такой книге человеку во вред идти. А Софье сказала, чтобы новые образы не таила, не боялась их на ткань переносить, ну или хотя бы на кусок бересты — до поры до времени, пока место подходящее для того узора сыщется.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация