– Могу!
Мишка почувствовал, что внутри поднимается злость – его упрекают в легкомыслии, в отсутствии заботы о грядущем… его, знающего будущее на девятьсот лет вперед!
– Могу! – снова повторил он уже громче. – Если Листвяна родит деду сына… на кого ей теперь охотиться? На меня? Но я теперь не наследник! На Демьяна? Но я же за брата рассчитаюсь! Даже в одиночку, без Младшей стражи!
– Дурак! Ты что, подкидыш безродный? У тебя нет матери, Лавра, Татьяны, меня, в конце концов? Мы что, ничего не видим и ничего не понимаем? Ты самый умный и все сам за всех решил?
– Нет, но я…
– Лучше молчи! Корней все сделал правильно. Мудр воевода, ох мудр! Мне б отца такого… – Алексей снова вздохнул и поморщился – то ли раздражала тугая повязка, то ли почувствовал боль. – Ты перестал быть старшиной и теперь… слушай внимательно… теперь, для того чтобы продолжить все начатые тобой дела, тебе придется найти способ заставить себе подчиняться по праву рождения. Ты об этом праве забыл, а Корней тебе напомнил – вернул тебя на стезю обычного боярича, которому никакое старшинство в Младшей страже глаза не застит! Понял меня?
– Но зачем же так… у всех на глазах?
– Вижу, что ничего ты не понял! Боярский внучок… все само в руки приплывает… Выдирался бы ты из самых низов, когда доспех отца убитого продавать приходится, когда такие же вот бояричи над твоим конем насмехаются, когда в добычу корову у такой же голытьбы, как ты сам, забираешь, потому что дома кормилица сдохла…
– Ты еще скажи: везунчик! Забыл, что мы с дедом в пастухах ходили? Или мать не рассказывала, как скоморошничать пришлось, чтобы князю на глаза попасть?
Мишка уже откровенно грубил – снова всплыли воспоминания ОТТУДА. Как он ненавидел сынков и дочек начальников разного калибра, которых подвозили к школе на служебных машинах родителей, у которых всегда были карманные деньги и модная одежда и которым уже были забронированы места в престижных вузах! И опять, уже не впервые, его ЗДЕСЬ попрекают принадлежностью к «золотой молодежи», сравнивают с этими…
Алексей, видимо, уловил что-то в том, как играют желваки на лице у Мишки, и некоторое молчал, потом заговорил, уже без ожесточенности в голосе:
– Почему у всех на глазах, говоришь? Да для того, чтобы все поняли: ты не вожак стаи щенков, а боярич Лисовин! Старшиной любой стать может, мне рассказали, сколько народу Корней перебрал, пока Дмитрия назначил! А право рождения только у тебя одного! И оно дает тебе больше, чем старшинство в Младшей страже: «стая щенков» лишь часть твоих прав и обязанностей…
– Право рождения ни силы, ни ума не прибавляет! – Мишка уже понимал, что позиция Алексея ЗДЕСЬ неубиенна, и спорил лишь из чистого упрямства. – Моей заслуги в том нет, и право повелевать надо заработать!
– Если не прибавляет, то род пресекается! – На «либеральной козе» Алексея было не объехать. – А если род веками живет, значит, прибавляет!
«Угу, то-то они в 1917-м пачками пресекались! Моторесурс все сразу выработали, что ли?»
– Хватит спорить, Михайла! Вижу же, что ты и сам уже все понял, да гонор лисовиновский на попятный идти не дает! – Алексей в очередной раз коротко улыбнулся. – Ну и правильно не дает! Вот скажи-ка мне: теперь, когда ты уже не старшина Младшей стражи, как ты себя мыслишь… на стезе продолжателя боярского рода Лисовинов?
Вопрос был, что называется, на засыпку – все свои планы Мишка связывал с Младшей стражей и Воинской школой. Он на секунду задумался, и в памяти вплыл урок, преподанный ему Нинеей.
– Ощути себя наследником древнего рода, продолжателем дел славных предков, частицей великого народа славянского, внуком Божьим! – Мишка говорил монотонным голосом, полуприкрыв глаза, но сказанное тогда волхвой сейчас вдруг представилось ему в совершенно ином свете. – Возгордись этим и тут же смирись. Смирись с тем, что ты не волен ни в своих поступках, ни в поведении, ни в речах, ни во внешнем виде. Смирись с тем, что всегда и во всем, даже в мелочах, даже в самое краткое время, даже тогда, когда тебя никто не видит, ты должен быть достоин своего места в жизни, как бы трудно это ни было. В любых бедах: болезнях, поражениях, скудости, отчаянии – сумей соблюсти достоинство.
Мишка открыл глаза и наткнулся на искренне изумленный взгляд Алексея.
– Это ты в книгах вычитал?
– Нет, дядь Леш, это мне один умный человек сказал… так сказал, что запомнилось.
– Ну так что ж ты? Ведь все же знаешь! Неужели непонятно, что Корней тебя ничего не лишил? Наоборот, он тебя над другими отроками поднял! Не нужно тебе никакого старшинства, с этим и другие справятся, а твоя стезя выше – ими повелевать! Нет… но как сказано! В поражении, скудости и отчаянии сумей соблюсти достоинство! Все! Мне тебе больше объяснять нечего! Иди, боярич Михаил, и исполняй свое предназначение, а о старшине Младшей стражи забудь – кончились детские игрушки!
Выйдя на крыльцо, Мишка невидящими глазами уставился на хуторской двор.
«Простите великодушно за откровенность, сэр, но вы идиот, каких еще поискать! Сами же Роську учили мыслить сословными категориями – и тут же таким республиканцем нарисовались, хоть Марсельезу распевай! Это ТАМ титулы проходят по разряду экзотики и сказочного антуража, но ЗДЕСЬ-то все всерьез! Вот лорд Корней вас и ткнул фейсом, пардон, даже и говорить-то не хочется куда. Давайте-ка, сэр Майкл, если вы такой борзый, попробуйте управиться с любимыми игрушками без звания старшины! И куда вы денетесь без права рождения? Именно, именно… туда и денетесь! Господи, стыдобища-то какая! Илья слова и знака ждет, Дмитрий готов на смерть идти, Демка спину прикрыть обещает, да и прикрыл уже – это ж его болт тому острожанину морду разворотил! Они готовы служить вам! А вы, сэр? Вы готовы СЛУЖИТЬ ИМ? Ведь каждое их слово там, у костра, вязало вас по рукам и ногам ОБЯЗАННОСТЬЮ ПОВЕЛЕВАТЬ!
М-да-с… и сказать-то в свое оправдание нечего… впрочем, не оправдание, конечно, но объяснение: вы, сэр, все еще человек ОТТУДА. И с этим надо что-то делать. Как там было у Вадима Кожевникова в книге «Щит и меч»? Как-то так: «Вживаться, вживаться и вживаться! Нужен Иоганн Вайс, и еще очень долго не нужен будет Александр Белов». Нужен Михайла Лисовин, и еще долго не нужен будет Михаил Андреевич Ратников? Гм, сомнительно что-то. Да и природный Лисовин не дремлет – на дороге-то, после потасовки с острожанами, вы приказы раздавали не задумываясь, даже Дмитрий не удивился, когда вы ему приказали гонцов на хутор гнать. Ну что ж, будем продолжать в том же духе, но… Увы, о кнопочке «reset» придется забыть не только в бою, но и в повседневной жизни, мистер Алекс прав: хватит играть, пора начинать жить. И скажите спасибо, что здесь нет папаши Мюллера с его гестапо, спалились бы с вашей неадекватностью…»
– Минька! – прервал голос Демьяна Мишкины размышления. – Тебя Илья обыскался, на-ка вот, держи, он передать велел. – Демка сунул Мишке пару новых сапог. – Давай переобувайся и к котлу шагай, скоро завтракать будем.
