Торчать над бортом, имея за спиной блестящую в лунном свете поверхность реки, – значит изображать из себя мишень. Мишка перевалился внутрь ладьи, скорчился за грудой мешков и коробов и прислушался. Сначала, кроме хрипа и возни со стороны кормы, ничего не было слышно, но потом разведчики как-то угомонили сопротивляющегося Торбу, и наступила тишина. Почти сразу же рядом бесшумно возник Яков, жестами обменялись информацией: «Пленный «упакован», на другом борту ладьи есть еще кто-то – один или двое».
Мишка уже было начал отдавать распоряжение, чтобы трое заходили с кормы, когда жизнь опровергла его предположение о численности противника – от противоположного борта донесся шепот:
– Матка… боска… топельцы вылезли…
[32]
– Запычайсе, глупец!
[33]
Шепот доносился примерно от середины корпуса ладьи, а чуть ближе к носу кто-то, видимо сильно испуганный, громко шмыгнул носом.
«Минимум трое… некритично. Работаем план «В».
План «В» был разработан как раз на тот случай, если ляхи решат сделать еще одну ходку к складу. В соответствии с ним зачищать ладью предполагалось силами Мишкиной «абордажной группы», а остальные должны были последовать за ляхами к Княжьему погосту, поднять шум и подождать, пока «крысы» и остальные ляхи сцепятся между собой. Затем подключиться к разборке, всемерно содействуя процессу взаимного истребления панов изброенных
[34]
. Судя по всему, оставшиеся на берегу отроки и погостные ратники к исполнению плана «В» уже приступили.
Мишка, уже не стараясь соблюдать тишину, с треском вскрыл берестяной короб с беличьими шкурками. Яков, понимающе кивнув, ухватил какой-то мешок, остальные отроки тоже вооружились различными предметами, чтобы швырнуть их на противоположный борт, отвлекая внимание ляхов.
– И-и-и раз!
Мишка схватил связку шкурок и швырнул ее в воздух в том направлении, откуда доносилось шмыганье носом. Связка в полете развернулась, изобразив в лунном свете не то многолучевую звезду, не то какую-то каракатицу черного цвета… в общем, страшно, особенно после разговора о вылезших утопленниках. Результат воспоследовать не замедлил – из-за кучи груза раздался истошный вопль. Другой лях оказался характером потверже – брошенный Яковом мешок наделся на острие выставленного копья, как реагировал третий лях, осталось неизвестным – отроки уже вскочили на кучу мешков и коробов и разрядили самострелы. Никто из ляхов, прятавшихся между скамьями для гребцов, даже не дернулся.
«Ну, таким, значит, образом, сэр: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и тишина…»
– Всем укрыться, заряжай! – скомандовал Мишка, вглядываясь в темноту прибрежного леса. – Яков, никакого сигнала с берега не видел?
– Не-а, наверно за ляхами на погост пошли… но кого-то же должны были оставить…
С берега по-прежнему ни звука, ни огонька. Княжий погост был поставлен хитро: вроде бы и у самой Случи, но с воды не увидишь – между берегом и поселением около полуверсты леса, даже церковный крест не выглядывает. А таких ручьев, какой течет от Княжьего погоста к Случи, здесь не один десяток – не знаешь места, не догадаешься. Кто-то ж все-таки ляхам место указал. Не дай бог, они захватили ладью, на которой Осьма с купеческими детишками пошел в Пинск. Взяли кого-то из парней живым, развязали пытками язык… даже думать о таком не хотелось.
«Да что они там все, провалились, что ли?»
– Яков, посигналь.
Над водой разнесся крик ночной птицы, если бы Мишка не знал, что это подает сигнал урядник разведчиков, нипочем не догадался бы. С берега тотчас раздался ответный сигнал. Яков поднялся в рост и помахал рукой с самострелом. Кусты на берегу зашевелились, и на берег выбрался урядник второго десятка Степан.
– Эй, вы чего, уже все, что ли?
– Мы-то все! – зло отозвался Мишка. – А ты чего, уснул там?
– Да нет… – Степан растерянно оглянулся на лес. – Ждал, пока они подальше отойдут, чтоб не услышали…
– Ждал он… – проворчал Мишка, уже понимая, что виноват в нестыковке сам, не рассчитал время. – Ладно… Яков, оставь здесь троих, а остальным одеваться и по коням.
Отроки двинулись к кустам, а Мишка одобрительно кивнул своему адъютанту Антону, притащившему не только одежду и доспех, но и полотенце, чтобы сотник мог вытереться.
Антон старался. Уже по дороге в Княжий погост у него состоялся весьма нелицеприятный разговор со своим начальником.
– Ты где был, когда ляхи к Ратному подступили? – грозно вопросил Мишка.
– Я это… стрелял… – покаянным тоном отозвался адъютант.
– А где должен был быть?
– …
– Я спрашиваю: где должен быть мой помощник в бою?
– Рядом с тобой…
– Ну и на кой мне такой помощник, который в самое нужное время неизвестно куда девается?
– …
– Ну вот тебе мой сказ, Антоха. К этому разговору я больше возвращаться не буду, слушай и соображай с первого раза. Твое место урядника занято, теперь у тебя только два пути: или выслужишься в подпоручики, как и другие помощники господ советников, или уйдешь рядовым в тот десяток, в котором народу будет не хватать.
Антон внял предупреждению, и было видно, что готов служить не за страх, а за совесть. Он даже хотел идти на абордаж вместе с отобранными опричниками и разведчиками, хотя откровенно боялся черной ночной воды, но Мишка оставил его на берегу.
План «В» поначалу развивался как по нотам: наставнику Стерву удалось привлечь внимание часового, охранявшего спавших в боярской усадьбе ляхов, к подозрительной возне у ворот склада. Часовой пошел разбираться и даже успел поднять шум, прежде чем его не то оглушили, не то вообще убили. А вот дальше все пошло не совсем так, как предполагалось, – подвели погостные ратники. Когда ляхи, пойманные на горячем, рванули из усадьбы боярина Федора в сторону берега Случи, два десятка погостного воинства выскочили из леса раньше времени. Часть бегущих они порубили и покололи хоть и быстро, но не мгновенно, поэтому оставшиеся успели повернуть назад и, что самое скверное, затворить за собой ворота усадьбы, предпочтя разборки с «коллегами» в неопределенном будущем опасности немедленного столкновения с неизвестно откуда взявшимися конными латниками.
Два десятка воинства боярина Федора бесполезно поболтались некоторое время перед тыном, окружавшим боярскую усадьбу (хоть и не таким высоким, как в Ратном, но тоже солидным), приняли на щиты несколько ляшских стрел и, потеряв одного человека, убитого арбалетным выстрелом, скрылись в темноте.
Ситуация складывалась патовая – ляхи сидели запертыми, а штурмовать укрепленную усадьбу сил не было. Трех десятков мальчишек для этого было явно недостаточно, а погостные ратники (Мишка был уверен) на тын не полезут – будут дожидаться подмоги от ратнинцев. И плевать, что ляхов в усадьбе осталось не более тридцати, подставлять головы ради боярского добра они не станут. Но в том-то и состояла проблема, что дожидаться подмоги было нельзя. Так решил совет боярина Корнея и боярича Михаила, состоявшийся уже во второй раз – первый был в Отишии, а этот – в пути между Ратным и Княжьим погостом.
