В глазах девушки снова зажглись солнечные лучики.
Сначала всё пошло как по маслу. Старт «Лиги Счастья» оказался триумфальным. Ирина не зря проработала столько лет во главе корпорации — когда речь шла о деле, она из сентиментальной влюблённой превращалась в расчётливого хищника со стальной хваткой. К марту заработало двадцать офисов в крупнейших мегаполисах мира. Немного задержались арабские страны, но я, употребив свой политический вес, а потом и просто везение, продавил открытие и начало рекламной кампании.
Впервые в истории некоммерческая организация взлетела на первую строчку крупнейших рекламодателей мира, потеснив не только «Кока-Колу» и «Проктер-энд-Гэмбл», но и саму корпорацию «Снег». Миллионы людей вдруг обнаружили, что им предлагают не что-нибудь, а счастье. Причём не банальное «счастье обладать ботинками нашей марки», не поднадоевшие «две недели счастья в тропическом раю» и даже не «концентрированное счастье скорости с четырёхлитровым мотором и турбонагнетателем», а счастье в прямом смысле слова. Немедленно. И что самое удивительное — бесплатно. Сомнения в том, что это не шутка, развеивало появление в рекламе имени Платона Колпина — человека, вот уже третий год побеждающего в опросах на тему «самый знаменитый из ныне живущих».
Едва реклама появилась, как колл-центры захлебнулись от количества звонков, а к офисам выстроились многочасовые очереди. Осознав, что спрос на порядки превышает предложение, я дал распоряжение Ирине, и так вымотанной гонкой последних недель, побыстрее открыть новые представительства и в несколько раз увеличить пропускную способность существующих.
Это попахивало безумной авантюрой с непредсказуемыми последствиями, но я надеялся, что мне, как обычно, повезёт.
Однако вскоре возникли первые трудности. Через две недели после запуска меня разбудил звонок Ирины.
— Платон, извини, что так рано, — голос моей помощницы звучал спокойно, но мне послышались едва заметные нотки отчаяния. — Я сейчас в Пекине. И у нас неприятности.
— Что случилось? — Я взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Пожалуй, Ирине следовало бы разбудить меня раньше, а не беречь мой утренний сон.
— Нас запретили в Китае, — выдохнула она. — Власти аннулировали регистрацию, офисы заблокировала полиция.
— Так, — я окончательно проснулся. Оставлять треть населения Земли без счастья не входило в мои планы. — Чем они аргументируют запрет?
— Ещё не выяснила. Ты же знаешь китайцев — они любят напустить туману. Но это ещё не всё, Платон.
— Список дурных новостей не исчерпан? — сделал я вялую попытку пошутить.
— Увы, нет, — Ирина пыталась сохранять спокойный голос, и я её мысленно за это похвалил. — Поступила информация, что сегодня нас запретят в некоторых странах Европы. Совершенно точно — в Италии, Испании и Польше. Ватикан готовит заявление от имени Папы Римского.
— Плохо, — ответил я. — Значит, папа почувствовал конкуренцию?
— Почувствовал, — подтвердила Ирина. — И не только он. Против «Лиги Счастья» начались выступления со стороны всех крупнейших религий, кроме, разве что, буддистов. А светские власти опасаются, что мы тоталитарная секта. Вопрос о запрещении решается в США и Великобритании, почти решён в Японии.
Я скрипнул зубами, едва уняв вспышку раздражения. И сам себе удивился — с каких это пор обычные, в общем-то, трудности вызывают у меня такую реакцию? Можно подумать, что корпорацию «Снег» развивать было проще. А ведь тогда у меня не было ни связей, ни авторитета. Не говоря уже о том, что только-только нащупывал границы своих способностей.
Только вот корпорацию я вёл к вершине несколько лет. А сейчас хочу осчастливить всё человечество за недели. Слишком, слишком уж я спешу. Ирину совсем загнал, да и сам потерял вкус к жизни. И уже то, что для достижения очередной цели нужно хотя бы шевельнуть пальцем, начинает выводить меня из себя.
— Платон, ты здесь? — подала голос Ирина, удивлённая моим молчанием.
— Да здесь я. Держи меня в курсе. А проблемы я решу.
Ну почему я иногда позволяю себе разговаривать с ней таким резким тоном?
Едва я дал отбой звонку из Пекина, как телефон вновь ожил. На сей раз услышать меня захотел президент Солодовников, лишь недавно освободившийся от приставки «и. о.».
— Привет, Олег, — сказал я как можно спокойнее.
— Слышу по голосу, что у тебя что-то не так, — с места в карьер начал Солодовников. — Привет, да. Что стряслось?
— Ничего непоправимого, — просто ответил я, решив не углубляться в вопрос. — А ты чего звонишь-то?
— Да вот, хотел узнать, что ты затеял с этой своей «Лигой Счастья». Шум стоит вокруг твоего нового проекта — будь здоров.
— Ну да, — вяло подтвердил я. — Какой же большой проект обойдётся без шума.
— Только вот всё это уже грозит перейти в международный скандал. Никто не понимает, какие у тебя цели. Тоталитарная секта? Зомбирование населения? Создание нового мирового правительства? Новой религии?
— Я же тебе уже говорил, Олег, — мой голос, отражённый слабым телефонным эхом, прозвучал устало. — Я хочу сделать всех счастливыми.
Мой собеседник немного помолчал, будто ожидая, не добавлю ли я что-нибудь к сказанному. Я же был уверен, что никаких дополнительных слов не требуется.
— Ты знаешь, Платон, — сказал, наконец, Солодовников, — это звучит или как шутка, или как бред помешавшегося человека. И из уст любого другого я именно так бы всё и воспринял. Но ты уже давно — исключение из всяких правил. И я привык относиться серьёзно даже к, казалось бы, бредовым идеям, если они исходят от тебя. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Конечно, знаю, Олег, — я усмехнулся.
Разговор вновь застопорился. Мой давний партнёр хотел услышать от меня что-то большее, чем дежурные ответы. Но длинные беседы не входили в мои планы. Следовало обдумать информацию от Ирины, поэтому звонок действующего президента был некстати. И Олег это почувствовал.
— Ну ладно, не буду тебя отвлекать, — сказал он. — Только имей в виду — к нам по официальным каналам начали поступать запросы о выдаче тебя правосудию некоторых стран. Они начинают расследования об организации всемирной тоталитарной секты. Так что будь осторожен.
— А от кого уже пришли запросы? — поинтересовался я.
— Я попросил подготовить список, в течение получаса тебе вышлют. Ну и буду держать тебя в курсе, если ещё кто-нибудь пожелает твоей выдачи. Будь осторожнее, Платон. Я бы посоветовал, по крайней мере, ограничить поездки в эти страны.
— О чём ты, Олег? — Мне стало смешно. — Ты хоть понимаешь, с кем они имеют дело? Они же мне не смогут причинить никакого вреда. Вообще никакого!
Трубка вновь замолчала. Тикали часы.
— Наверное, ты прав, — тихо сказал Солодовников. — Просто я по привычке всё ещё воспринимаю тебя… человеком.
