Теперь мы стали беженцами. И никто из нас не остановится, пока не придет время.
Книга IV
ИММУННАЯ ПАМЯТЬ
Уж лучше шумиха и пресс-релиз, чем хныканье и тайны.
Джорджия Мейсон
Да пошло оно все. Давайте-ка повеселимся напоследок.
Шон Мейсон
Мы с Джорджией никогда не знали точных дат своих дней рождения. Врачи могли определить наш возраст, делать научные догадки о том, кем были наши биологические родители, но это уже не имело значения. Мы знали, что родились в 2017 году, ближе к концу первой волны Пробуждения. Тогда большую часть Северной Америки уже отвоевали у зараженных. Так говорили доктора. Джорджия была старше меня примерно на шесть недель. Остальное — мелочи, которые совершенно не важны. Для меня, по крайней мере, главным было другое: у меня была Джорджи, а у нее был я. Мы могли выстоять против целого мира, защититься от всех его нападок. Порой я даже позволял себе дерзко думать о том, что Пробуждение случилось ради того, чтобы мы были вместе.
Нормальное объяснение. Не хуже, чем остальные.
А теперь мне вообще без разницы. У меня уже был один день рождения без Джорджии. Я прожил год, ложась спать и просыпаясь в мире, где нет ее. Все кажется мне бессмысленным без нее. Я всегда немного побаивался того, что сестра захочет покончить с собой, если я умру раньше, чем она. Как-то раз я спросил у Джорджии, переживала ли она когда-нибудь за меня настолько сильно.
«У тебя и так постоянно суицид на уме, поганец», — ответила она и рассмеялась. Но, как выяснилось, она ошибалась. Потеряв ее, я стал гораздо осторожнее. Я тоскую по ней каждый день. Каждую минуту. Но если со мной что-то случится, она никогда не дождется того окончания истории, которого заслуживает. Я отказываюсь проявить эгоизм и погибнуть раньше. Сначала я закончу то, что начала она.
С днем рождения, Джорджи. Ты сделала меня лучше, хотя и причинила мне огромную боль. Никто не был способен на такое. Я люблю тебя. Мне тебя не хватает. И у меня появилось ощущение, что очень скоро мы с тобой увидимся. Я уверен, что у всего этого должен быть конец. И он приближается.
Господи, как же мне тебя не хватает.
Из блога Шона Мейсона «Приспособительный иммунитет», 20 июня 2041 года.
Кто тронет Шона, тот тронет и меня. А из нас двоих именно меня беспокоить не стоит. Он убьет того, кто это сделает. А я, в свою очередь, заставлю вас пожалеть о содеянном. Вам придется заплатить.
Вы уж мне поверьте. Я — журналист.
Из «Открыток со Стены», неопубликованные файлы Джорджии Мейсон, впервые размещенные в Сети в июне 2041 года.
Восемнадцать
— Аларих, ты где?
Молчание. Я недовольно поморщился и предпринял еще одну попытку:
— Аларих!
На этот раз он ответил, и голос из динамика мобильного телефона прозвучал четко и ясно:
— Заканчиваю редактуру, а Бекс вышла на последнюю прогулку для своего репортажа.
— Объясни поконкретней. — Я прочесал пятерней волосы, наблюдая, как Мегги обучает Келли готовить оладьи. То ли Конноли оказалась самой ужасной кулинаркой на свете, то ли Мегги слишком заковыристо излагала свои инструкции — дело продвигалось очень медленно. — Где вы?
— Неподалеку от горы Шаста,
[15]
— ответил Аларих и добавил: — Примерно в часе езды. А что? Нужно купить продуктов в магазине на обратном пути?
Когда была жива Баффи, мы могли считать свою сеть защищенной от кого угодно на планете, включая ЦРУ. Теперь наша безопасность пребывает на менее звездном уровне, но «держит марку». Спасибо обновлениям, почерпнутым из домашней системы Мегги, а также искусству Бекс в деле создания временных аварийных программ и компьютерным ноу-хау Алариха. Поэтому сейчас я мог позволить себе сказать:
— Махир здесь.
Аларих на пару секунд умолк, а затем спросил:
— Он прислал отчет?
— Да нет же, тупица, Махир здесь. Спит наверху, в моей гостевой комнате. Он приехал в чем был, с чемоданом, битком набитым научными бумагами, и выглядит, будто его пыльным мешком ударили из-за угла.
Мегги поинтересовалась:
— Это Аларих? Передай ему, пусть заедет в «Дом карри». Я сейчас отправлю туда заказ.
— Ладно. Мегги просит…
— Я слышал, — прервал меня он немного раздраженно и удивленно. — Ты не шутишь? Махир действительно здесь?
— Чистая правда.
Аларих начал ругаться. Я просто заслушался. Даже не догадывался, что он так шикарно знает кантонский диалект. Я дал ему пару минут, а потом вмешался:
— И этими же губами ты целуешь свою маму?
Не обижай моих новостников, а не то я сделаю так, что ты обо всем пожалеешь, — произнесла Джорджия.
— Я никого не обижаю.
К счастью, Аларих все еще ругался. Свои пассажи он закончил изысканной фразой, начав ее по-китайски, а потом виртуозно перескочив на английский:
— …сын захудалого земледельца, любовника кур и больной охранницы конференц-комплекса. Как он сюда попал? Он в порядке? Нам опять придется переезжать?
— Сообщу все сразу, когда вы с Бекс приедете. Он дико устал, но я почти уверен, в него никто не стрелял. Пока, по крайней мере. Когда вас ждать?
Послышался клацающий звук. Видимо, Аларих случайно сдвинул со столика в микроавтобусе клавиатуру и уронил ее на пол.
— Дай мне десять лишних минут. Конечно, я превышу скорость в несколько раз — доберемся до дома через час.
— Не забудь заехать за нашим ужином, — крикнула Мегги.
— Хозяйка говорит…
— Я слышал. Еще что-нибудь нужно?
— Ты только езжай спокойно, не перевернись и не врежься в пост проверки. Если нам и суждена ужасная смерть, мы примем ее вместе.
— Роскошная речь для подъема духа, босс. Очень трогательно. Навсегда запомню твои заботливые слова.
Затем Аларих произнес нечто язвительное по-китайски. Я уже успел подзабыть этот язык. В свое время мне пришлось изучать китайский, поскольку он входил в курс подготовки для полевой работы. Полагаю, Аларих обозвал меня любовником коз. После данного дивного выражения он повесил трубку.
Я ухмыльнулся, вынул наушник, спрятал его в карман рубашки и повернулся к Мегги и Келли.
— Они будут примерно через час. Аларих в курсе твоей просьбы. Но зачем заказывать ужин, если ты готовишь оладьи?
