* * *
Я нашёл Селену в гостиной. Она сидела в кресле и читала газету.
«Мисс Карпентер», — начал я. «Да?» — «Думаю, призрак Джейн вас больше не потревожит». — «Как вы этого добились?» — «Ей просто нужно было рассказать свою историю. Я её выслушал». — «Прекрасно. Можно проверить?» — «Можно».
Я ничего не сказал ей ни про потайной ящик, ни про тетрадь. Она шла впереди, я — позади.
Она села за стол, взяла карандаш и стала писать. Примерно через минуту она повернулась ко мне.
«И в самом деле. Ничего не чувствую. Похоже, вы неплохо выполнили свою работу».
Я кивнул.
Мне было неприятно. Я понимал, что сейчас получу за работу деньги и уеду. Но Селена всё-таки задала вопрос, который нельзя было не задать.
«Как умерла Джейн?» — спросила она. «Покончила с собой. Чтобы освободить Саймона и позволить ему жениться на Маргарет». — «Моя мать рассказывала, что роды у Маргарет прошли тяжело и после них она не могла иметь детей». — «Скорее всего, она никогда не могла иметь детей. Джейн стала суррогатной матерью, выражаясь современным языком».
Селена прошла мимо меня.
«Какая пустая жизнь, — вдруг сказала она. — Любить чужого мужчину, родить чужого ребёнка и умереть, будучи никому не нужной, никем не любимой».
«Да», — согласился я.
Но я солгал. Я понял это позже, когда мой пикап уже покидал Бокс Элдер. Был человек, один-единственный, который влюбился в Джейн и навсегда сохранил её в своём сердце.
Назовём этого человека Джоном. А то прочтёт ещё кто-нибудь из знакомых, будет считать меня психом. А я не псих.
Вэрик
У меня на стене висит «Вэрик» Алекса Каца. Гениальная картина. Никто толком не может объяснить, что на ней изображено, хотя все видят одно и то же, и даже способны это достаточно точно описать. Попытаюсь и я.
На картине — окна высотного здания. Шесть сдвоенных окон. Пять — по фасаду, обращённому к зрителю, ещё одно — по перпендикулярному фасаду. Собственно, именно так мы видим ночью светящиеся окна одинокого офиса. Снизу вверх, точно находимся в более низком здании неподалёку. Видны люминесцентные лампы на подвесном потолке, и больше ничего. Кто-то засиделся, кто-то работает.
Вся закавыка в том, что на картине, кроме этих шести окон, нет ничего. Нет никакого небоскрёба. Нет никаких стен, никакого неба, ничего вообще. Только шесть светящихся офисных окон в абсолютной темноте. Огромная площадь картины равномерно покрыта чёрной краской.
Большинство зрителей через несколько секунд наблюдения убеждают себя в том, что здание есть. Они начинают видеть угол между окнами, начинают видеть едва заметный силуэт небоскрёба, видеть звёзды на небе. Но всё это иллюзия. На картине нет ничего, кроме шести прямоугольников, поделённых пополам тонкими чёрными линиями.
Это «Вэрик».
Но он имеет весьма опосредованное отношение к моей истории. Я позже разъясню, какое. Просто запомните, что такая картина существует.
Ещё одно дополнение. «Вэрик» — большой, пять футов в высоту и двенадцать в ширину. Пусть это не оригинал. Пусть настоящий «Вэрик» висит в какой-то картинной галерее. Я смотрю на него прямо сейчас и представляю, что это кисть Алекса Каца, великого сюрреалиста и постмодерниста. Мне достаточно этого представления.
Всё, хватит о «Вэрике». Моя история — совсем о другом.
* * *
В середине осени 1990 года мне по работе понадобилось отправиться в Небраску. Вы можете спросить — да какие дела могут быть в этой провинции? Ну, провинция тоже порой принимает участие в крупном бизнесе. Летел я в Омаху, приземлялся в аэропорту Миллард, а затем на арендованной машине должен был ехать в Дэвид-Сити, крошечный городок к западу от Омахи. В принципе, в Дэвид-Сити тоже был муниципальный аэропорт (при населении чуть больше двух тысяч человек), но пересаживаться на пятиместную крылатую тарахтелку мне не хотелось; кроме того, в автомобильном путешествии была возможность посмотреть на виды из окна. Природа в США всё-таки прекрасная. Бывал я и в Европе, и в Индии, и в России, ничего не сравнится с нашим природным многообразием.
Машину я арендовал прямо в аэропорту — маленький «Форд-Фиеста». Я вообще не люблю большие машины, поэтому чаще всего в командировках беру напрокат маленьких европейцев или японцев. Дороги в Небраске прямые, точно нарисованные на карте под линейку, и обозначены буквами алфавита. Весь штат расчерчен квадратиками. Сначала нужно ехать по Каунти Роад М, затем по Каунти Роад К, затем по пятнадцатой муниципальной, и оп! — мы уже в Дэвид-Сити.
Бизнес мой был связан с самым крупным и заметным предприятием (если можно его таковым назвать) в городе — гольф-клубом Дэвид-Сити. Великолепные поля для игры в гольф сделали этот крошечный городишко привлекательным местом для профессиональных игроков и просто для обеспеченных любителей. Кажется, здешние места даже принимали один из этапов кубка США, но в этом вопросе я могу ошибаться. В принципе, я не собирался подробно рассказывать, в чём состояла моя миссия. Приведу только сухие факты: я приехал в Дэвид-Сити, устроился в небольшой, на тридцать номеров, гостинице, затем отправился в клуб, за день решил все необходимые вопросы, после чего вернулся в гостиницу. Самолёт из Омахи вылетал в пять часов вечера, поэтому я собирался выехать из Дэвид-Сити около девяти утра, чтобы иметь в запасе достаточно времени.
Покидать гостиницу я не собирался. Примерно в десять вечера я лежал, щёлкал каналами кабельного телевидения и думал о женщинах. Это как в старом анекдоте: «О чём вы думаете, когда смотрите на строительный блок? — О женщинах! — Но почему? — А я всегда о них думаю…» Просто не анекдот, а суровая правда жизни.
У меня был номер на втором этаже, в конце коридора. Обычный такой номер провинциальной гостиницы. В меру уютный, в меру приятный. Ухоженный, с какими-то картинками в стиле примитивизма над кроватью.
Когда я уже собирался выключить телевизор и лечь спать, в дверь постучали. Я подумал, что это горничная, и крикнул:
«Войдите!»
Но это была не горничная. На пороге появился человек лет двадцати пяти, худой, немного помятого вида, с бутылкой в руке. Я тут же вскочил с кровати со словами:
«Вы кто такой?»
«Не беспокойтесь, прошу вас! — Он сделал успокаивающий жест. — Я ваш сосед по этажу, Дуглас Маркс».
Мне пришло в голову, что я и в самом деле зря всполошился. Возможно, соседу понадобилась какая-то помощь. Он и в самом деле продолжил:
«Простите, что побеспокоил вас, но мне очень, очень нужно с кем-то поговорить. Точнее, поделиться информацией. Если я не поделюсь, я просто сойду с ума. Я не отберу у вас более десяти минут…»
На переносице у него были тонкие круглые очки, нос выдавался далеко вперёд, между глаз залегла глубокая складка. Весь он был какой-то несуразный, комичный, точно сломанная, а потом неправильно собранная кукла.
