Через час мы уже обедали в ресторане лучшей гостиницы
города. Никита попытался завести разговор о моих неприятностях, но я увиливала
от ответа. Еда всегда действовала на него умиротворяюще. Он уже несколько лет
был травоядным и страшно этим гордился. Вина тоже не пил, предпочитая воду.
Вообще Никита занятный парень. Мозгов у него маловато, к тому же он страшный зануда,
зато с Никитой все ясно: он всегда на моей стороне. Еще совсем недавно меня это
бесило, а сейчас я была рада, что он сидит напротив, хотя его появление и
создает дополнительные трудности. А еще я испытывала неловкость, натыкаясь на
его взгляд, что поначалу вызвало у меня удивление и досаду. Поняв причину
неловкости, я стала на чем свет костить себя за то, что легла в постель с
Ильей. Делу это не помогло, а душевного спокойствия лишило. Утром в номере,
слушая рассказ Никиты, я вдруг увидела нашу историю совсем иначе, и собственная
роль показалась мне не особенно привлекательной. За долгие годы я так привыкла
к его молчаливому обожанию, что давно перестала ценить Никиту и зачастую
сетовала, что не могу избавиться от него. А что, собственно, я могла предложить
ему? Свою красоту? Товар ходовой, но скоропортящийся. Придется поразмыслить над
этим.
– О чем ты думаешь? – спросил Никита,
приглядываясь ко мне.
– О тебе, естественно.
– И что ты обо мне думаешь?
– Мне повезло.
– Еще бы.
– Я говорила, что люблю тебя?
– Ни разу. «Я скучаю» и «ты забавный» не считается.
– Ну, так слушай. Я тебя люблю.
– Врешь.
– Нет.
– Тогда скажи еще раз.
– Я тебя люблю.
– Ушам своим не верю. Знаешь, чего я хочу больше всего
на свете?
– Знаю, – кивнула я, поднимаясь. – Идем в
номер.
– Ну и история, – сказал Никита, он сидел в кресле
с полотенцем на бедрах и прихлебывал минералку из бутылки. Если бы не обычное
придурковатое выражение на лице, Никиту вполне можно было бы назвать красивым
той особой мужской красотой, которая определяется не чертами лица, правильными
или не очень, а внутренней убежденностью, что ему сам черт не брат. Как-то от
безделья я попыталась классифицировать мужчин по видам и Никиту, несмотря на
доброе сердце, отнесла к хищникам. В его мире все было просто и ясно: нападай
первым. Если не рассчитываешь на скорую победу, затаись и выжди. Поражение
такие, как он, воспринимают без лишних эмоций. Залижи раны и снова в атаку.
Есть женщины, которые без ума от подобных типов. Себя я к ним никогда не
причисляла и непременно бы сбежала, не будь этой его нелепой, долгой и
бесконечно трогательной любви ко мне. И сейчас, разглядывая Никиту, я чувствую
себя в абсолютной безопасности, не ожидая подвоха. Даже его беспросветная
дремучесть совсем меня не злит. Хватит в семье одного умника.
Я лежала, прикрывшись простыней, и лениво потягивалась.
Никита наблюдал за мной с интересом, который быстро сменило желание. Блуждающий
огонек в его глазах намекал на то, что в кресле он будет оставаться недолго. Я
ничего не имела против, хоть и испытывала усталость, но это была приятная
усталость. Всякий раз, оказываясь с ним в постели, я с удивлением понимала, что
абсолютно счастлива, и стыдилась признаться в этом. Любовь, по моему мнению,
это родство душ, а мы с Никитой были существами с разных планет. Я ко всему
подходила с позиции здравого смысла, а он на него плевать хотел. Точнее,
здравый смысл являлся для него понятием столь же мутным, как и теория
относительности. Никита всегда делал то, что хотел, особо не мудрствуя и не
заботясь о том, что в результате получится. Совсем недавно меня это просто
бесило. Я считала то, что испытываю к нему, чистой физиологией. Потребовалась
встреча с Ильей, чтобы взглянуть на кое-какие вещи иначе. Однако, несмотря на
угрызения совести, я поспешила оказаться с Никитой в постели с одной целью: в
очередной раз запудрить ему мозги, что было вовсе не сложно, и вынудить не
вмешиваться в мои дела. Конечно, на то, что он уедет, оставив меня здесь,
рассчитывать не приходится, но если приложить усилия, он согласится задержаться
в городе еще на некоторое время. Против ожидания, процесс запудривания мозгов
прошел не очень гладко. В перерывах между бурными демонстрациями любви Никита
твердил, как заведенный:
– Что, черт возьми, ты делаешь в этом городе?
Пришлось подробно рассказать об убийствах. Я решила, что
этого будет достаточно, однако он начал задавать вопросы, по большей части,
неудобные, и в конце концов я сама не заметила, как выболтала ему всю историю,
хотя это вовсе не входило в мои планы. Приходилось признать, что Никита далеко
не так туп, как я привыкла считать, и вопросы, когда надо задавать, умеет.
Теперь он переваривал услышанное, чему не очень-то
способствовало лицезрение моих прелестей. Я поманила его пальцем, не желая,
чтобы он особо увлекался мыслительным процессом. Бог знает, до чего он
додумается, но Никита неожиданно проявил стойкость, обворожительно мне
улыбнулся и остался в кресле. Его намерение сохранять дистанцию меня злило и
тревожило одновременно.
– Значит, ты была подружкой местного мафиози. Его шлепнули,
а тебе пришлось уносить ноги. Теперь понятно, почему ты при нашей встрече на
вокзале выглядела такой напуганной. И все остальное тоже понятно: ни
документов, ни внятного объяснения, кто ты и откуда.
– Без тебя я бы не справилась, – вздохнула я с
намерением ему польстить.
– Само собой. Только я не догоняю, какого дьявола ты
сюда сорвалась?
– Ты забыл про sms, которое я получила?
– Не забыл. Но все равно не догоняю. И почему ты мне
ничего не сказала? Я бы этого типа мигом нашел и ноги ему выдергал, чтоб он
знал, кому посылать свои дурацкие sms.
– Я боялась, что ты узнаешь о моем прошлом.
– Что бы там ни было в твоем прошлом, я все приму с
благодарностью. Меня беспокоит этот Илья. Как-то ты о нем обтекаемо говоришь.
Надо было ему все-таки в морду дать.
– Зачем?
– На всякий случай, чтоб рот на чужое не разевал.
– Я же тебе сказала, что мы встретились случайно, потом
я узнала, что он брат Запашного, и решила, что нам следует подружиться.
– И как? – исподлобья взглянул Никита.
– Когда я говорю «подружиться», то имею в виду именно
это.
– Ладно, ладно, не злись.
– В своем расследовании мы ни на шаг не продвинулись.
Зато кто-то пытался меня подставить. И если бы не счастливая случайность, я бы
сейчас разговаривала со следователем, а не с тобой.
– Какой интерес у Ильи в этом деле? – спросил
Никита.
