– В комнате Русанова. Вместе с его кибстеком. – Малехов снял с запястья браслет нанокомпа, положил его рядом с другими устройствами. – Я могу продолжить?
– Валяй.
– Итак, «Прометей» сканировал кольца обломков, окружающие планету. Система анализа обрабатывала данные, воссоздавала облик и внутреннее наполнение инопланетных объектов, группируя обломки по характерным, совпадающим признакам. Эти сведения бесценны для нас. Картина вырисовывается следующая: на орбитах Пандоры располагались сотни станций. Планета обладала биосферой, к которой армахонты относились очень бережно. Система дорог, поднятая на высоту двадцати-тридцати метров, парящие в небе города, использующие антигравитацию, и сотни других признаков говорят: они старались нанести как можно меньше ущерба природе.
– Мы уклонились от темы!
– Источники энергии идентичны. – Малехов вернулся к схемам и моделям. – Армада хонди, экспедиционный флот эшрангов, станции Н-болг, где всем заправляют ц’осты, и, наконец, города армахонтов получали энергопитание от стандартизированных элементов, которые мы, за неимением лучшего сравнения, условно называем «реакторами». О чем говорит унификация?
– О единой техносфере?
– Смелое предположение. Но я его опровергну. Лишь некоторые подсистемы идентичны. Я бы сказал – заимствованы. Армахонты использовали более сложную, продвинутую технику, чем другие цивилизации. Но отдельные элементы их технологий получили широкое распространение. О чем это говорит?
– По слухам, армахонты правили всей обозримой Вселенной, – произнес Егор. – Я слышал об этом от хонди.
– Верно. Армахонты стояли намного выше в техническом развитии, чем другие известные нам цивилизации. Но они передали лишь некоторые из своих технологий другим космическим расам. Источники энергии, антигравитационные планетарные двигатели, системы стасиса, защищающие экипаж при крушении или аварии на борту, а также стандартизированные навигационные устройства, главным компонентом которых являются Алгиты – колонии разумных кристаллов, – вот список идентичных, повторяющихся бортовых систем. В остальном корабли и станции разнятся по конструктивным материалам, вооружению, защите, автономным устройствам, таким, как планетарная и аэрокосмическая техника.
– Интересно, конечно, но мы постоянно отвлекаемся, – одернул его Родион. – Армахонты исчезли! Они потерпели поражение!
– Да, но из последствий их исчезновения нужно сделать выводы! – резко возразил Роман Степанович. – Лично у меня возникает вопрос: почему эшранги, хонди, ц’осты и другие, еще неизвестные нам расы влачат жалкое существование на обломках битвы?
– Они по большей части находятся в стасисе, – неприязненно заметил Родион. – Им все равно, что творится вокруг!
– Многие, но не все! – Малехов упорно гнул свою линию. – Данные с «Прометея», дополненные опытом и знаниями полувековой истории колонизации Пандоры, говорят нам о неспособности «младших» цивилизаций воссоздать технологии армахонтов! Что мы видим? Любой корабль, получивший критические повреждения, скован полем стасиса, неважно, рухнул он на планету или дрейфует в космосе. Уникальная технология останавливает время, «консервирует» сложный материальный объект. Очевидное назначение системы – спасение жизней членов экипажа. По логике стасис работает до прибытия спасательных групп, то есть генераторы поля оснащены устройствами внешнего управления – его можно отключить!
– Отлично! – буркнул Родион. – Тварям не поздоровится, когда мы разберемся со своими проблемами!
– Почему ты так агрессивно настроен?
– Они изуродовали планету, разрушили все, до чего только смогли дотянуться! Наши беды – следствие их непонятной войны! Этого мало? Добавь в список «Прометей», вспомни о целом поколении пандорианцев, о наших родителях – они погибли, защищая город, когда орды всякой нечисти начали мигрировать в поисках пропитания с приходом Весны!
– Да, прости. Мне понятно твое ожесточение. Но в истории Пандоры есть примеры мирного сосуществования людей и хонди, ведь так?
– Что было, то прошло! Они теперь в подчинении у эшрангов!
– Согласен, проблем очень много. Но их придется неизбежно решать!
– Не в этой жизни! – отрезал Родион. – И знаешь почему? Все больше устройств стасиса отказывает из-за катастрофы! Корабли смещает потоками воды, разбивает, а существа, – он с трудом удержался, чтобы не сказать «твари», – толком ничего не понимают! Секунду назад был бой, поражение, край пропасти… Они психи, уничтожившие все из ненависти к армахонтам! Добавь сюда климатическую катастрофу, голод, и сам поймешь, как эти уроды станут действовать! Мы враги, по определению! Дадим слабину – умрем или снова будем на побегушках у эшрангов!
– Родион прав! – поддержал друга Егор. – Мы ничего не добьемся путем переговоров. Сначала нужно выжить, а уж потом решим – воевать или сосуществовать! Хотя сразу скажу: нерв постоянно пробуждает во мне агрессию!
– Давайте вернемся к технике.
– Нечего было и уходить от темы! – Родион злился.
– Русанов понимал: нам не восстановить утраченные планетарные машины, не обеспечить увеличившееся население всем необходимым, – продолжил Малехов. – Он рассматривал возможность захвата крупного инопланетного корабля. На примете есть несколько почти не поврежденных объектов. В технологиях армахонтов с ходу не разберешься, но их вполне можно эксплуатировать. Нам необходимо надежное укрытие, источник энергии и пища – вот минимум, дающий шанс пережить климатическую катастрофу. Выбор Русанова остановился на хондийском корабле по нескольким причинам. Во-первых, как показали исследования, система коммуникации хонди нам доступна. Во-вторых, корабли с органической броней хорошо противостоят экстремальным климатическим условиям. И, наконец, в-третьих, их система управления достаточно примитивна. Человек с имплантированным нервом способен отдавать простые и безусловные приказы рабочим особям, которых хонди используют в качестве нейрокомпьютеров.
– Выбор понятен. Хондийский корабль – хорошее укрытие, – согласился Егор. – Но сможем ли мы задать параметры жизнеобеспечения?
– Потребуются дополнительные исследования. Но укрытие и источник пищи мы получим! – ответил Малехов. – Биомасса, которой, как вы говорите, торговали хонди, вполне подойдет для работы наших синтезаторов, энергия, каким бы способом она ни была получена, остается энергией – мы подключимся к бортовой сети корабля, а затем постепенно начнем интегрировать в его структуры нашу технику – регенераторы воздуха, контроллеры состава атмосферы – все оборудование убежища, которое сейчас не работает, мы переместим на борт!
– Звучит неплохо. Дело за малым? Найти подходящий хондийский корабль, отключить стасис, перебить всех тварей на борту, оставив только тех, кто сросся с переборками и терминалами управления?
– Грубо, но верно. Уговаривать вас бесполезно, так?
– Уговаривать? Мы готовы действовать!
– Я не о том. Оставить в живых экипаж, изолировать его…
