Командовал парадом сурового вида джентльмен с сухим морщинистым лицом и глубоко посаженными чёрными глазами. Его представили как профессора, доктора физико-математических наук из Европейского института нестандартных физических проблем Стэнли Цирулиса. Инспекторов ФАК познакомили и с остальными специалистами, присутствующими в зале, но Руслан их не запомнил, полагаясь на память терафима, который не терял из виду ни одну деталь из происходящего вокруг.
– Прежде чем эксперимент состоится, – сказал Леблан, – я бы хотел получить обстоятельные разъяснения его сути. Плюс анализ возможных последствий, плюс оценку степени риска.
– Риска никакого, – поспешил заявить спутник Цирулиса, толстый, с жирными щеками и тройным подбородком. – Все необходимые материалы мы направили в ваше ведомство ещё месяц назад.
– Я читал их, но целесообразность эксперимента вызывает у наших экспертов большие сомнения, поэтому не теряйте времени.
– Я сам просчитал все варианты процесса, – надул щёки толстяк, – и они не вызвали у нас никаких опасений.
«Кто это?» – спросил Руслан.
«Универсалист Тимошенко, – ответил Шустрый. – Спец по теории многомерных расслоенных пространств. Родился в Донецке, но уже много лет живёт и работает в Хельсинки».
«Выглядит безобразно, тебе не кажется? Поесть, наверно, любит либо пивком балуется».
«Без комментариев», – вежливо сказал терафим. В его компетенцию не входило обсуждение личных качеств людей, с которыми контактировал хозяин.
– И всё же, месье, прошу вас доходчиво ввести нас в курс эксперимента, – сказал Леблан непреклонным тоном. – Я изучил ваши расчёты, и меня они не убедили, так же, как и экспертов Агентства.
Толстяк-универсалист выпучил глаза, покраснел, лоб его покрылся испариной.
– Я попросил бы вас…
– А я вас! Необходимость «рыть ямы» в вакууме с помощью слим-модуляторов весьма призрачна, а опасность непрогнозируема. Вот мы и хотим разобраться в этой проблеме.
– «Рыть ямы» в вакууме никто не собирается, – скривил губы господин Цирулис. – Слим-модулятор лишь увеличит вероятность расширения метрики пространства с трёх до десяти измерений. К тому же мощность процесса невелика, всего два тераджоуля, это мощность небольшого ядерного взрыва типа Нага-два.
– Совсем пустяк, – усмехнулся Леблан.
– Мы экспериментировали на Кеплере с гораздо большим энерговыделением, – пожал плечами спортивного вида здоровяк с гипертрофированно накачанными мышцами, что было заметно даже сквозь обтягивающий его торс уник.
«Ван дер Ваальд, начальник полигона», – заметил Шустрый.
– Это ни о чём не говорит.
– Хотел бы напомнить, – сделал деревянное лицо Руслан, – что существует такое понятие, как «спусковой механизм» физического процесса. Энергетический импульс, включающий процесс инициации ядерного распада, ничтожен, а взрыв бомбы способен уничтожить город. А то и целую планету.
Собравшиеся вокруг главы европейской делегации специалисты переглянулись.
Руслан поймал внимательный, колючий взгляд Цирулиса, постарался ответить честным взглядом полного идиота.
«Шустрый, займись этим чуваком».
«Занимаюсь».
– Вы физик? – с иронией спросил толстяк Тимошенко.
– Я специалист широкого профиля.
– Оно и видно.
Леблан посмотрел на подчинённого заинтересованно и лукаво, будто понял его игру.
Руслан ответил ему пустым взглядом, вдруг подумав, что кто-то вполне может со своей стороны оценивать его поведение, чем в настоящее время занимался он сам.
– Попрошу не обижать инспектора Горюнова, – сказал начальник отдела многозначительно, – он человек новый в Агентстве, но очень толковый специалист. Повторяю просьбу: объясните суть эксперимента.
– Господин Ваальд, будьте добры, уважьте просьбу представителей Агентства, – сквозь зубы процедил Цирулис.
Начальник полигона пожевал губами, раздумывая, затем дал знак глазами кому-то из своих подчинённых в зале.
– Прошу вас, устраивайтесь поудобнее, вам сейчас всё покажут.
Леблан сел в одно из кресел в центре зала.
Руслан устроился рядом.
Присутствующие в зале начали занимать пустующие кресла.
Прозрачные стены зала подёрнулись дымкой, превратились в плотные золотистые «паруса».
Один из «парусов» почернел, провалился в глубину, появилось изображение кратера, видимого с высоты двух-трёх километров. Дно кратера было залито густым светом двух солнц, висящих в небе.
– Кеплер-первый, площадка номер сто семь, – послышался гнусавый мужской голос. – Установка СМ-лямбда, готовность к пуску на единице.
– Прошу заметить, – добавил начальник полигона, – мы с вами находимся на третьем Кеплере, так что нам ничто не угрожает.
Ещё один «парус» рядом с первым, показывающим кратер, обрёл глубину и показал массивную круглую платформу, в центре которой располагалась некая бликующая жидким металлом конструкция, напоминающая формой глаз стрекозы.
– Перед вами экспериментальный слим-генератор пятого поколения, – снова заговорил Ван дер Ваальд. – Он возбуждает волну деформации кватернионов – безмассовых частиц, образующих непрерывный континуум, который мы привыкли называть вакуумом. Я понятно изъясняюсь?
– Продолжайте, – невозмутимо бросил Леблан.
– При возбуждении кватернион-кластера происходит ударная деформация кластера с частичным нарушением суперсимметрии. Кластер превращается в пакет «микрострун», изменяющих метрику пространства.
– Каким образом? – не выдержал Руслан. – Я знаком с теорией суперструн, но ваши выводы непонятны.
– Мне будет трудно объяснить неспециалисту…
– Почему вы так уверены, что ваш «суслик» образует область пространства с дополнительным количеством измерений? И что, собственно, произойдёт?
– Сформируется, образно говоря, многомерная «яма» в пространстве…
Руслан вспомнил разговор с Грымовым, проводя параллель упомянутой «ямы» с Бомбой Хаоса.
А если она начнёт расползаться?
– Не начнёт, мы просчитали предел энерговыделения слим-процесса…
– И всё же? Что предусмотрено, какие меры безопасности, если ваша «яма» начнёт расти, поглощать всё вокруг?
– Мы используем «нульхлоп», – раздался позади всех кресел чей-то энергичный, с горловыми дифтонгами голос.
Сидящие в зале начали оглядываться.
К ряду кресел подошёл смуглолицый молодой мужчина с чёрными как смоль волосами. У него были пронзительно-голубые, очень яркие глаза и волевая складка губ. Он хищно и в то же время обаятельно улыбался, показывая ослепительно-белые зубы. Одет гость был в подчёркнуто строгий сине-белый уник официала Погранслужбы, витой погончик на правом плече, украшенный тремя золотыми звёздами, указывал на его звание – полковник.
