Директор ФСБ Михал Вондлярский сидел вместе с президентом на балконе второго этажа клуба, смотрел на пустую ещё трассу, по которой ездили машины контроля, и пил кофе.
Охранники в количестве по меньшей мере двух десятков располагались вокруг таким образом, чтобы не мешать главным гостям гонок любоваться природой и чувствовать себя свободно.
Сотня остальных ВИП-зрителей смотрела на них без особого уважения, но с любопытством, и протолкнуться к перилам балкона, чтобы посмотреть на начало гонок, было нереально.
Руслан тоже заказал кофе в зале отдыха, где располагалось множество закусочных, снабжающих всех желающих поесть бутербродами, салатами и даже приготовленными вживую блюдами, пробился на балкон со стаканчиком в одной руке и бутербродом в другой. Постарался стать так, чтобы видеть руководителей федеральных органов власти и слышать, о чём они говорят.
Сквозь гул голосов заполненных до отказа трибун по обеим сторонам трассы и взрёвывание моторов расслышать разговоры двух человек было трудно, однако обладавший острым избирательным слухом Руслан понял, что речь шла о достоинствах болидов «Ауди». Вондлярский и Борунь отлично знали обсуждаемую тему и склонялись к выводу, что четыре болида «Ауди R-48», участвующие в гонках, не дадут остальным суперкарам ни малейшего шанса победить.
Ровно в шестнадцать часов по местному времени рёв моторов возвестил о начале гонок.
Спустя полминуты стадо болидов – более пятидесяти машин – проревело под балконом клуба.
Руслан никогда раньше не наблюдал за автогонками в непосредственной близости от трассы, поэтому с трудом выдержал звуковой удар. Но зрители, к его удивлению, чувствовали себя прекрасно, азартно спорили, пили вино, напитки покрепче, уши не зажимали, хохотали и развлекались как могли.
Через четверть часа директор ФСБ и президент СОН переместились в зал отдыха, где везде у стен висели обзорные виомы, показывающие трассу гонок во всех ракурсах, и где рёв моторов был практически не слышен. Наблюдать за ними стало легче.
Руслана оттеснили в угол зала, но он не роптал, делая вид, что радуется событию наравне с остальными зрителями. Чтобы не выделяться одиночеством, взял бокал шампанского, присоединился к компании немецких бизнесменов, пьющих чёрное пиво. Показалось, что в толпе мелькнул Гастон Фюме, но отходить от объектов слежки не хотелось, и Руслан скоро забыл о своих подозрениях.
Через час президенты снова выбрались на балкон.
Руслан решил навестить местный туалет. Для этого пришлось спуститься в подвальный этаж клуба, где располагались индивидуальные акваблоки и общественные туалетные.
«За нами следят», – заметил терафим.
«Конечно, тут везде телекамеры понатыканы, – согласился Руслан. – Что ты можешь сказать о моих клиентах?»
«Кшиштоф Борунь ведёт себя как президент».
«Он и есть президент».
«Никаких отклонений в его поведении «эол» не отмечает. А вот господин Вондлярский…»
«Пан Вондлярский».
«Не вижу разницы».
«Он поляк».
«Это имеет какое-то значение?»
«Никакого, даже если учитывать историю Польши».
«В моей памяти нет никаких сведений».
«Польша всю свою историю воевала с Россией, хотя ты прав, для нас это не имеет значения. И что Вондлярский?»
«Он всё время шутит, очень тонко, говорит иронично, с подтекстом, его собеседник не всегда понимает, о чём идёт речь».
«Умный мужик, значит».
«На грани сверхтонкого издевательства. Впечатление такое, будто он знает нечто, чего никто не знает, кроме него».
«Ну, люди бывают разные, а у директора ФСБ столько всякого странного за душой, такой опыт, что он может позволить себе и поиздеваться над собеседником».
«Я всего лишь делаю выводы на основе полученных данных».
«Не обижайся, малыш, слушай и анализируй, «эол» всунули нам не зря. Я тоже чую, что пан Вондлярский человек не простой, но моя оценка опирается больше на эмоции».
Руслан зашёл в туалетный блок.
Помещение порадовало размерами, чистотой, приятными запахами и геометрией кабинок, а также бликующими зеркальными стенами и морозными узорами потолка. Рёв моторов здесь был совсем не слышен.
Однако насладиться комфортом посетителю не дали.
Вслед за Русланом в туалет вошли трое парней, и он тут же почуял спиной опасность. Посмотрел в зеркало.
Парни были трикстерами европейского вида: округлые лица с нежным пушком, пухлые губы, пушистые ресницы, широкие скулы; не то братья, не то сёстры. И все трое не сделали ни одного движения к кабинам, наблюдая за тем, как Руслан моет руки.
– Привет, ребята, – сказал он. – Какая хорошая погода, не правда ли?
– Руслан Горюнов, – буквально пропел один из посетителей мурлыкающим голоском; в голосе его отчётливо прозвучал акцент.
– Инспектор ФАК, – подхватил второй, покруглей.
– Надо же, меня даже здесь узнают, – хмыкнул Руслан. – А вы кто?
– Нас попросили передать, – сказал третий трикстер, – что вы переступили черту дозволенного и подлежите нейтрализации.
– Даже так? – удивился Руслан. – Не поясните, о чём идёт речь? Какую черту я переступил?
– Вы знаете.
– Звучит интригующе. И кто же вас попросил меня предупредить?
– Вы знаете.
– Понятно. Если у вас всё, то передайте вашему боссу или тому, кто вас там нанял, что я угроз не боюсь. Да и вам не советую заниматься глупостями, влияющими на здоровье.
– Он не понял, – сказал первый трикстер.
– Надо помочь, – сказал второй.
Третий не стал ничего говорить, он просто сорвался с места и набросился на Руслана, довольно умело нанося удары ногами и руками.
Пришлось блокировать удары, гадая, есть ли в туалете телекамеры и когда прибегут охранники. Но никто на неспровоцированное нападение не отреагировал, в драку вмешался второй трикстер, тоже знавший азы рукопашного боя, и Руслан понял, что его концепция «невмешательства» трещит по швам. Надо было или бежать, или нанести противнику «невосполнимый урон».
Он избрал второй вариант.
Охнув, отлетел к туалетным кабинкам пышноволосый блондин, получив удар в ухо.
Вскрикнул, хватаясь за нос, толстяк.
Руслан добавил ему ускорения разворотом и впечатал трикстера в дверцу кабинки, выгнув её пузырём.
Самый первый участник компании, игравший роль заводилы, прыгнул к Руслану, метя ему кулаком в лицо и одновременно ногой в пах, но Руслан сошёл с вектора удара, добавил парню импульс рубящим ударом ладони по затылку, и забияка с воплем врезался животом в умывальник справа, а головой – в зеркало над ним.
