Потом земляне долетели до центрального балджа
[23]
Галактики, где существовало Объединение взаимодействующих цивилизаций, и «Соколу» нашлась работа, хотя и не по прямому назначению: землян к звёздному ядру Млечного Пути, окружавшему центральную чёрную дыру, галактоиды не пустили. И при этом не захотели общаться, несмотря на все попытки людей достичь взаимопонимания.
Спустя ещё полста лет земные разведкорабли достигли ближайших соседей Млечного Пути – галактик Большое и Малое Магелланово Облако. Но и здесь получили от ворот поворот. Обитатели этих небольших неправильных галактик тоже не проявили желания контактировать с землянами. Они просто разворачивали земные спейсеры обратно к Солнцу.
«Сокол» поучаствовал и в этих событиях, но успеха добиться не смог, да и не его это была работа, контрразведка решала иные задачи – выискивать пришельцев на Земле и в Солнечной системе. Хотя было обидно, что людей жители Галактики не воспринимают в качестве равноправных партнёров.
Зато «Соколу» нашлась работа в Солнечной системе при сооружении Суперструнника, и вот тут он показал свои возможности в полном блеске, несмотря на все усилия агентов Вируса – Знающих-Дорогу-Не-Терпящих-Возражений, умеющих скрывать свои замыслы и добиваться цели. Им не помогло даже прямое предательство чиновников высокого ранга и зомбирование сотрудников спецслужб, перешедших на службу Вирусу.
И если базу «Сокола», пусть и бывшую, на спутнике Нептуна Умбриэле заблокировали «зеркалом» – слоем анизотропно деформированного вакуума, это означало, что Вирус нашёл ещё одного высокопоставленного предателя, уже в рядах контрразведки, который смог организовать нападение на базу.
Однако Иван Грымов предполагал и такое развитие событий и был готов ко всему, надеясь, что и «эшелон» сопровождения, с которым он взаимодействовал, способен самостоятельно решать любые оперативные задачи. Поэтому, не дожидаясь развития событий, «битый жизнью» полковник контрразведки начал действовать, зная цену не только минутам, но и мгновениям.
Каждая база «Сокола» имела свою специфику.
Поскольку на Умбриэле использовали под базу исследовательскую станцию, её сотрудники и даже начальник базы не знали о некоторых перепланировках и закладках. Зато знал Грымов. Именно для таких экстренных случаев эти закладки и предназначались. Были они и в отсеке метро базы, имевшей три старт-финиш-кабины: две пассажирские и одну грузовую.
Почуяв неладное, Грымов наскоро попробовал воспользоваться ближайшей старт-кабиной, введя добавочный код, но, как он и предполагал, линия метро оказалась заблокированной, и ему не оставалось ничего, кроме как активировать закладку.
Поэтому когда в отсек метро ворвалась команда из четырёх боевых единиц – двух витсов и двух мужчин в «кокосах», Иван ждал их стоя за спиной фозма – функционально ориентированного защитного механизма, вооружённого плазмером.
Ворвавшиеся незнакомцы, вооружённые «универсалами» и суггесторами «удав», остановились. Возникла пауза.
Ивану надо было выиграть время, минут пять, чтобы сработал его «эшелон», поэтому он медлил, не желая форсировать события.
«Нам всадили двух «клопов»!» – доложил терафим Ивана по имени Леший.
Речь шла о боевых нановирусах.
Так как он был прикрыт телом фозма, импульс суггестора мог и не достичь цели – сломать волю человека, и нападавшие запустили «клопов», укусы которых решали ту же задачу.
«Убей!»
«Уже».
– Пат, – вежливо проговорил Иван. – Кто у вас главный? Предлагаю начать переговоры.
По отсеку пробежала волна тресков, словно в его стенах заискрились электрические контакты. Вслед за тресками раздался каркающий, изменённый фонетически голос:
– Иван, вы не выйдете отсюда живым, если не ответите на наши вопросы.
Говорили по-русски.
– Вы уверены? – поинтересовался Грымов, продолжая считать секунды.
– Не пытайтесь тянуть время, полковник, ваша команда поддержки вас не спасёт.
– С кем имею честь разговаривать?
– Не важно.
– Сэм Бильжо.
Наступила пауза. Собеседник заговорил не сразу:
– Полковник, вы умный человек, поэтому давайте говорить прямо. Вы ведь не станете работать с нами добровольно?
– Не стану, – подтвердил Грымов.
– Ответьте всего на два вопроса, и мы оставим вас в живых.
– Почему только на два?
Голос приобрёл зловещие интонации.
– Прекратите шутить, полковник, это не игра! Вопрос первый: куда вы перенесли базу?
– Задавайте сразу второй.
– Я же сказал…
– Мне будет легче ориентироваться, взвешивая потенциальные последствия этого шага. Вдруг я передумаю?
Новая пауза.
– Хорошо, второй вопрос: в экипаж «Ра» вошёл физик Шапиро, который после первого похода предложил некую идею. Что это за идея?
Грымов помедлил. Прошло три минуты, но для развёртки «эшелона» в условиях блокирования метро этого было недостаточно. Оперативникам надо было добраться до Умбриэля через открытое пространство, найти базу подо льдами и пробиться внутрь, что требовало нестандартных оперативных решений и – времени.
– Это всё?
– Полковник! У вас одна минута на размышления!
– Я думал, что вы спросите, куда мы направили «Ра».
– Это мы и так знаем – к «дыре» между Кентавром и Парусами. Не беспокойтесь, полковник, ваш спейсер на этот раз не вернётся.
– Как знать.
– Отсчёт пошёл!
– Предупреждаю, я тоже вооружён.
– Вы предусмотрительны, надо отдать вам должное, однако фозм вам не поможет. Двадцать секунд.
Грымов оглядел отсек.
Выйти отсюда можно было только через метро либо через дверь в коридор, перекрытый четырьмя хорошо вооружёнными бойцами, но в случае атаки он мог какое-то время продержаться в боксе, где находился фозм. Хватало ли этого времени, чтобы дождаться подкрепления, гарантий никто дать не мог.
– Сэм.
Пауза.
– Вы меня с кем-то путаете.
– Да ни с кем я вас не путаю, уж очень колоритен ваш акцент. Можно встречный вопрос?
– У вас осталось пять секунд.
– Дайте ещё минуту, я размышляю.
– Вы просто испытываете наше терпение.
– Сэм, как Вирус вышел на вас? Когда и где? Очень интересно, честное слово. Я так понимаю, что уже после старта «Ра»?
– Полковник, ваш интерес однозначно бесполезен. Зачем вам знать ненужное перед смертью? Будете отвечать на вопросы?
