Уже в метро лидера космофлота «Сокола» стало известно, что группа десанта и вместе с ней директор ФСБ Михал Вондлярский погибли. Впоследствии выяснилось, что пси-импульсы живой «горы мха» превратили мозг людей в желеобразное состояние, в «кашу», не способную поддерживать даже авторитмы сердца и лёгких. Восстанавливать было попросту нечего.
Глава 29
Прозрение
Ночное море фосфоресцировало, накрытое звёздным пологом.
Тишина стояла такая, что плеск редкой волны слышался на огромном расстоянии.
И вот в этой тишине фиолетово-чёрная поверхность, в оспинах света, расступилась, и оттуда беззвучно вынырнула голова кошмарного монстра, сплетённого из мха и гигантских насекомых…
Руслан подскочил на кровати и проснулся.
За окном и в самом деле царила ночь, тихая и лунная, свободная от каких-либо монстров и страхов. Шёл третий час по времени Зарайска. До утра было ещё далеко.
Он вяло слез с кровати, прошлёпал босыми ногами до бытблока, напился вкусной ключевой воды, доставленной капитаном Плетнёвым, лёг опять.
Но сон не шёл. Перед глазами то и дело проявлялись картины путешествия по китайскому звездолёту, в памяти всплывали лица друзей, соткалось из света лицо Ярославы, и становилось невмоготу чувствовать своё бессилие, душой овладевали апатия и тоска, порождённые тем обстоятельством, что он не мог ни добиться свидания с женой, будучи объявленным в федеральный розыск, ни даже узнать, где она находится в данный момент.
Не знали этого и контрразведчики.
Побродив по комнатам, он включил ТВ и узнал, что Нобелевскую премию по литературе дали какому-то китайцу по имени Бо Инь. Усмехнулся про себя: уже давно никто не обращал внимания на церемонии вручения премии, так как шведские нобелевские академики, присуждавшие премии, как сто, и двести, и триста лет назад, делали это в угоду политике. Радовались премии только её получатели, в большинстве случаев неизвестные миру.
Писателя Бо Иня Руслан не читал, но судя по реакции Сети, его вообще никто не читал, и премию китайскому литератору вручили не за литературные достоинства его произведений, а в угоду Китайской империи, сменившей «лидера мира» – Соединённые Штаты Америки – в двадцать первом веке.
Подумав, он позвонил Грымову:
– Иван, извини, не разбудил?
Лицо полковника «Сокола» в объёме связи не дрогнуло, хотя где он в это время обретался, догадаться было трудно.
– Всё нормально.
– Как ты?
– Твоими молитвами. Степан Фомич передаёт тебе благодарность за то, что ты нас вытащил. – Грымов помолчал. – Я тоже. С меня магарыч.
– Да ладно, ерунда, – смутился Руслан.
– Не ерунда, было нанесено три пси-удара, но ты спас нас от самого опасного – второго, концентрированного. Первый был, как принято говорить, пристрелочным. Третий – добивающим.
– И что теперь?
– Вондлярского будут хоронить завтра, у него на родине, в пригороде Кракова.
– А… монстр?
– С ним возятся коммуникаторы ИВКа, пытаются установить контакт. Но это дохлое дело, разумом там не пахнет. – Грымов снова помолчал. – Я понимаю, что ты звонишь не для того, чтобы узнать о судьбе монстра. Однако где Ярослава, я пока сказать не могу. Работаем, ищем. Будут новости – позвоню, отдыхай.
Виом погас.
Руслан подогрел лунный мёд, пожевал орешки, запивая душистым напитком, собрался лечь спать, и в этот момент в прихожей мяукнул домофон.
Недоумевая, кто это может быть кроме капитана Плетнёва, командующего «эшелоном» прикрытия, Руслан подошёл к двери.
Из крохотного виомчика на него смотрело лицо Серджо Веласкеса.
– Пиццу заказывали?
– Что?! – Руслан вспомнил визит Ярославы, быстро поправился: – Д-да…
Веласкес в костюме пицц-пака появился через минуту.
– Тебя же убили, – пробормотал Руслан, закрывая за ним дверь.
– Ну, витса трудно убить, – невозмутимо ответил помощник Ярославы. – Повредили, конечно, но свои мозги я ношу не в голове. Возьми.
Он протянул коробку.
Руслан машинально взял, сделал приглашающий жест.
– Проходи.
– Я на секунду. По моим сведениям, Ярослава сейчас на Кеплере. Там, где когда-то испытывали новый слим-модулятор. Лично секретарь Комбеза доставил.
– Сердюков?! Зачем?
– Этого я не знаю. Но их видели вместе – Бодху и Сердюкова, передай своим «соколам».
– Бодха и… Сердюков? Но ведь Бодха…
– Эмиссар Вируса, один из исполнительных координаторов. Кстати, доставил Ярославу в Комбез Хасим Хасид.
– Значит, он тоже?..
– Думайте, действуйте, пора. Понадоблюсь – звони. – Веласкес повернулся и исчез за дверью.
Только тогда Руслан вспомнил, что хотел поблагодарить витса за его подарок: психиаль, по сути, спас ему жизнь.
Он вернулся в гостиную, не замечая, что держит в руке коробку с пиццей, очнулся, бросил её на стол.
В голове поднялась мысленная метель, вспыхивали и гасли памятные лица, картины, пейзажи, истории, вспомнился Гастон Фюме, затем директор ФСБ (жаль мужика!) и полковник Хасим Хасид.
Хасид отправил Яру в Комбез, он агент Вируса, это несомненно. Однако зачем Сердюков переправил её на тройной Кеплер? И сам туда полетел? Что там происходит? Слим-модулятор испытан, никаких новых испытаний больше не предвидится.
Он сел на диван.
Слим-модулятор… первый… второй испытан на Меркурии… второй! Первый так и остался на Кеплере, где нет системы мониторинга космического пространства. А что такое «суслик»? Сердце стрим-генератора! Они хотели бы летать «хоть на край Вселенной», как выразился универсалист Тимошенко, и первым делом запланировали доставить с этого «края» Бомбу Хаоса!
Сердце самого Руслана дало сбой.
Он понял замысел Знающих-Дорогу во всей его полноте!
Искать порт доставки Бомбы Хаоса больше не было нужды, он находился на Меркурии.
Изображение Грымова возникло над мобильным вайфаем второй раз.
– Не спится?
– Я знаю, что задумали Знающие! – выпалил Руслан.
Грымов подался вперёд, вглядываясь в лицо абонента.
– Ты второй, кто утверждает то же самое.
– А первый кто? – изумился молодой человек.
– Шапиро.
– Ну, он на основе своих физических расчётов, а я… да и не уверен я ни в чём, если честно.
– Одевайся, Плетнёв доставит тебя на базу.
– Я и сам с ногами…
Изображение Грымова растаяло.
