— Ясно. Сейчас куда?
— Давай сразу прошвырнемся по окрестным шахтам, покажу тебе вертушки в натуральную величину. Заодно на процесс посмотришь.
— Здорово. — Я на самом деле обрадовался. — То, чего я хотел.
— Работа должна приносить радость, — хмыкнул в ответ Иван. — Хотя бы первую пару часов.
— Расскажи мне про устройство города и шахт, — попросил я.
— Показывать надо. — Он вдруг резко свернул из основного коридора в рекреационный закуток. Тут стояла пара диванчиков, столик, цветочки в кадках да висели по стенам репродукции каких-то земных пейзажей.
— Здесь? — удивился я.
— Какая разница? Это у тебя нет управляющего чипа, а я могу работать из любого места города и шахт. — Смотри.
Он бросил наручный комм на стол.
И передо мной появилась трехмерная голограмма всех подземных сооружений.
— Впечатляет, — присвистнул я. — И где тут что?
— Сверху вниз: шлюзы на поверхность — основной, резервный и аварийные. Дальше подземный космодром. Сейчас в работе четыре грузовых шаттла и один пассажирский. Есть еще отдельные челноки руководства, но у них свой космодром, вот здесь.
— Это же секретные сведения? — Я заозирался по сторонам.
— Разумеется. Но нас никто не слышит и не видит, уж поверь. А тебе все равно положено это знать. Космодром на глубине километра от поверхности. Он одновременно и пассажирский, и грузовой, тут же происходит погрузка шаттлов. — Он показал на помещение размером с несколько футбольных полей, если верить масштабам. — А вот собственно Политаун — полтора километра вниз от космодрома. И если ты еще не офигел, то я сейчас скажу его размеры, и ты точно офигеешь. Три километра в высоту и шесть в поперечнике! И это не считая отдельных объемов под реакторы — они внизу — и гидропонные сады, которые тоже внизу.
— Зачем так много? Тут жителей-то на такие объемы не наберется.
— Зато просторно. Просто сам город находится как раз в месте, откуда начиналась разработка, этот объем все равно уже был. Вот и построили город, заодно укрепив грунты. Сейчас-то разработка по-другому идет, а раньше выгребали все, что могли, рискуя обвалами и прочими радостями вроде тектонических разломов, куда уходил воздух.
— А в стороне штуковина почти с половину города — там живет правление?
— Ну да, все руководство, гарнизон и разные высокопоставленные гости и партнеры. Там же отдельный космодром, пусковые шахты, свои сады и реакторы. Считай, отдельный городок, вполне себе автономный.
— Удобно, — заметил я.
— Эф Джи там живет, например. Он — стратегически важная персона.
— А ты разве нет?
— Я тоже, но без меня можно обойтись, я ж ничего не решаю в плане управления персоналом, только участвую в управлении и проектировании систем.
— А это, значит, шахты? — Я показал рукой на разветвленную сеть линий, пронизывающих кору планеты километров на десять вглубь.
— Проницательный ты человек! — съехидничал Ваня. — Самое основное: на верхнем уровне находится завод по обогащению и переплавке руды. Тут по большей части полиметаллические руды, в том числе содержащие селений — собственно, самое ценное, что тут есть и что окупает все производство.
— Ну да, без него гиперпространство для нас закрыто, — согласился я. — А без межзвездных полетов человечество загнется быстро.
— Вот именно. Ладно, идем дальше. Как видишь, уровней разработки породы тут десятки, и все они соединены двумя основными шахтами, оборудованными грузовыми лифтами и прочими коммуникациями, в том числе нашими любимыми вентиляционными шахтами с вертушками. Технология налажена: лифт спускает комбайн на нужный уровень, и тот прямо с него начинает бурить породу. Вся разработка идет горизонтальными штреками, прочность потолков и направления вышележащих штреков рассчитаны с большим запасом, так что можно не опасаться за обрушения. За герметичность отвечают сами комбайны, которые оплавляют стенки штрека.
— А если тектонический разлом?
— Они легко находятся геозондированием, которое ввели после пары неприятных случаев. Мелкие — до трех метров в ширину — можно заделать тем же комбайном. Крупные стараемся обходить или ищем узкое место. Некоторые разломы у нас пересекают сразу несколько уровней, что усложняет обслуживание, но не смертельно.
— А пустая порода куда девается? На схеме не видно.
— Очень даже видно. Вот справа от завода, на верхнем уровне. Видишь?
— Аварийный реактор и шахта на поверхность?
— Часть породы идет в реакторы, остальное вываливается на поверхность либо складируется на заброшенных уровнях. Но дешевле прямо с завода по налаженной схеме вывалить наверх, чем раскидывать по старым штрекам.
— Резонно. Я смотрю, старые штреки закрываются?
— Почти. Туда ставятся шлюзы, чтобы экономить воздух, но с этим у нас как раз возникают некоторые проблемы. — Первый раз Иван начал говорить туманно.
— Какие? — Интересно, что может помешать запечатать старый штрек?
— Да есть тут одни… Погоди, у меня вызов. — Он отвернулся в сторону. — Да! Здорово, Ральф, что там у тебя? — Пауза. — Девятьсот восемьдесят? Сильно заклинило? Ну так выгребайте его оттуда, в первый раз, что ли? Хотя стой, я сейчас сам приеду. Жди.
— Проблемы? — с интересом спросил я.
— Причем именно те, на которых мы остановились. Сейчас все сам увидишь. Идем!
Видимо, транспортную капсулу он вызвал заранее, потому что она уже ждала нас на ближайшей станции.
— Ваш уровень допуска соответствует месту назначения, — проинформировала невидимая девушка из недр динамика капсулы. — Требуется проверка коллективного допуска или подтверждение ответственности. Подтверждаете ответственность? — Это она про меня, зараза.
— Подтверди допуск, — приказал Иван.
— Допуск подтвержден.
Капсула тронулась.
— Умные тут вагоны, — заметил я. — По-разному отвечать умеют.
— Да этот псевдоинтеллект куда сейчас только не втыкают, — отмахнулся Иван. — Кухонным комбайном уже пользовался?
— А то! — фыркнул я. — Но предпочел выбор из списка «живому общению».
— Первейшая задача инженера на производстве — отключать у техники такой интеллект на фиг! Дабы не допускать аварийных ситуаций.
Капсула тем временем неслышно летела в безвоздушном пространстве тоннеля, иногда покачиваясь на поворотах и развязках. Порядка пяти километров мы преодолели минуты за три.
— Стекло привезли, вываливай! — несколько нервно пошутил Иван, когда двери открылись. Интересно, что с ним? — Топай за мной.
Я впервые оказался в шахтах. Судя по информационному табло на станции, мы находились как раз там, где сейчас непосредственно шла добыча руды. Где-то неподалеку работал комбайн, отчего по полу шла едва заметная, но противная вибрация. Станция местной подземки находилась как раз в одном из бывших штреков — такой трубы диаметром метров десять с блестящими оплавленными бурыми стенами.
