— Я сейчас занимаюсь одним делом, — сказал
Овсянников, наливая кофе. — Так, ничего особенного. Бракоразводный
процесс. И еще — один друг попросил меня найти свою приемную дочь.
— Я знаю, мне дядя рассказал, — кивнула
Элла. — Ты ищешь приемную дочь Бориса Михальченко. Она работала у дяди в
редакции.
Овсянников замер с кружкой в руке, потом подул в нее и
пробормотал:
— Трепло твой дядя.
— Но я же все равно буду в курсе всего, — пожала
плечами Элла.
— Да?
— А как же иначе? — Она положила бутерброд на
тарелку И посмотрела Овсянникову в глаза. — Секретарша частного детектива
— его доверенное лицо. Вдруг что-то случится и мне нужно будет срочно принять
решение? Что же мне, как дуре, хлопать глазами? И вообще я хотела поучиться
мастерству. На примере поимки этой приемной дочери. Мне уже тридцать… —
Овсянников тут же вскинул брови, и Элла, вспомнив, что Шведов скостил ей четыре
года, поспешно добавила:
— Скоро будет. А у меня в руках никакой профессии.
— А образование?
— Филологическое, — мрачно призналась Элла.
— И что? Ты хочешь стать классной частной сыщицей?
— Да нет. Я хочу стать классной секретаршей частного
сыщика. Это ведь тоже своего рода специализация!
— Ну ладно, — пожал он плечами. Под его рубашкой
перекатились мускулы, и Элла подумала, что, если однажды он захочет ее
прикончить, ему не придется особо напрягаться. — Пойдем в комнату, я тебя
проинструктирую.
Он надавал ей кучу заданий. Позвонить туда-то, сказать
то-то, отправить телеграмму, получить до востребования письмо и бандероль,
заплатить за телефон, составить два списка и одну опись, просмотреть подборку
газет и вырезать из них статьи на определенную тему. «А когда же я буду жить?»
— подумала Элла, а вслух сказала:
— Мне еще нужно купить халат и тапочки.
— Чего? — не понял Овсянников.
— Мне нужно в магазин.
— Ну сходишь, — развел он руками. — Я дам
тебе ключи, нет проблем. А вечером расскажу все про эту самую Астапову и про
то, как я собираюсь ее искать. Честно говоря, я еще не начал. Вел
подготовительную работу — собирал информацию. Ну она и штучка, скажу я тебе!
У Эллы непроизвольно вытянулось лицо. Это она-то штучка?!
Когда Овсянников уехал, замотав шею шарфом, Элла бросилась
звонить сестре. К счастью, Римма с Юрием не обзавелись определителем номера,
поэтому можно было не бояться, что ее звонок отследят. Как только Римма у
слышала голос сестры, тотчас же сказала:
— Знаешь что? Не говори мне, где ты находишься.
— Я и не собиралась, а что стряслось?
— На сковородке обнаружили твои отпечатки пальцев.
— Конечно, обнаружили! — рассердилась Элла. —
Это же моя сковородка!
— Борис говорит, что на ручке они были смазаны, но все
равно.
— Какая глупость! Если у меня хватило присутствия духа после
убийства закрыть дверь на ключ, то почему я тогда не протерла эту чертову
сковороду тряпочкой, а?!
— Ладно-ладно, — пробормотала Римма. — Ты не
нервничай… Хотя сама я жутко нервничаю. Я не знаю, чем тебе помочь. И мама не
знает. Мы тут делаем, что можем…
— Послушай, мне нужны деньги. Возьми мои, в конверте, я
их отложила на черный день.
— Я же тебе предлагала!
— Когда ты мне предлагала, я не думала, что все это так
затянется!
— Ладно, давай с тобой где-нибудь встретимся, и я тебе
передам конверт.
— А вдруг за тобой следят? Ты ведь моя сестра! Давай
лучше я с Юркой где-нибудь встречусь.
Римма немного помолчала, потом сказала:
— Знаешь, не будем его впутывать в это дело. Мужчины —
они такие странные. Этот миф, что они умеют хранить тайны… Ты в него веришь?
Элла закатила глаза. Неужели Римка до сих пор волнуется, как
бы Поповский не переметнулся обратно? Умереть со смеху.
— Тогда отдай деньги Лариске. Позвони ей, она к тебе
подъедет в обеденный перерыв. А я вечером с ней свяжусь. Ну как?
— Другое дело, — согласилась Римма. — Мать
составила новый гороскоп, говорит, что тебя в ближайшем будущем ждет
романтическая встреча и личное счастье.
Элла мрачно усмехнулась и с чувством сказала:
— Спасибо на добром слове. — Она не верила в
личное счастье с тех пор, как в десятом классе красавец Толик Померанцев не
пришел к ней на свидание. Позже Элла узнала, что по дороге он провалился в
прорубь.
— А у Лариски ты не боишься появляться? — на
всякий случай спросила Римма. — Вдруг она тебя сдаст?
— Лариска Трошина?! Ты что, с ума сошла?
Они с Лариской дружили со второго класса. Вместе играли на
ближайшей стройке, вместе ходили в секцию плавания, вместе нянчились с
Ларискиной сестрой Ленкой. Ленка была младше их на восемь лет. Ей исполнилось
всего пятнадцать, когда родители поехали в турпоездку и погибли в
перевернувшемся автобусе. Двадцатитрехлетняя Лариска осталась в семье за
старшую и с трудом справлялась с ролью опекуна. Ленка выросла своенравной и
избалованной. «Хорошо, что не шляется! — все время повторяла Лариска. —
И учится прилично».
Ленка в самом деле прилично училась и самостоятельно
поступила в институт. Однако Лариска рано радовалась: когда она вышла замуж,
Ленка сначала приняла ее мужа Колю в штыки, а потом приложила массу усилий,
чтобы его соблазнить. Поскольку жили они вместе, Коле приходилось несладко. Но,
надо отдать ему должное, он стоически пережил Ленкины бурю и натиск, и та,
наконец, успокоилась. Теперь у нее была пропасть кавалеров, которых Коля Трошин
время от времени без сожаления разгонял.
Когда Элла вечером отправилась к подруге домой, больше всего
она как раз боялась нарваться на Ленку с ее очередным хахалем. Лариса — это
одно, а легкомысленная Ленка — совсем другое.
С поручениями Овсянникова Элла справилась на удивление
быстро. И на улице чувствовала себя совершенно спокойно. Будто теперь, когда
она назвалась Бэллой, мир снова встал с головы на ноги. Правда, когда она
спустилась в переход и начала копаться в сумочке перед входом в метро, с ней
произошла неприятная история. Кто-то подошел сзади и молча положил руку ей на
плечо. Она обернулась… И обмерла. Прямо перед ней стоял милиционер — весь такой
подтянутый, словно только что с парада.
— Девушка! — сказал он и очень строго посмотрел на
Эллу. Та икнула от неожиданности и почувствовала, что ее язык одеревенел. —
Вы не подскажете, как пройти к магазину «Спортмастер»?
— Н-н-н… — начала заикаться Элла.
— Налево? — помог ей милиционер.
Элла отрицательно покачала головой и снова промычала:
