Элла согласилась на дезодорант и в машину к Шведову села,
благоухая.
— Что случилось с Жекой? — тотчас же задал он
вопрос.
— Ничего, — удивилась Элла.
— Но ты сказала, что он оглох! Ты же имела в виду, что
он — мамочка?
— Это я просто так сказала, потому что мне надоело с
тобой по телефону пререкаться!
— Ну, Астапова, ты даешь! И Жека тоже дает. Где его
дурацкая записка?
— Вот она.
Элла подала шефу красивый подарочный конверт с разбросанными
там и сям маленькими птичками, который тот безжалостно растерзал.
— Вот! — злобно воскликнул он, добыв из конверта
содержимое и пробежав его глазами. — Я же говорил, что он дурака валяет!
Посмотри, что он мне прислал.
Элла нетерпеливо взяла записку и прочитала: «Димыч! Если у
нее красивые ноги, я погиб. Сделай что-нибудь».
— Как ты думаешь, Дим, у меня красивые ноги? —
тотчас же загорелась Элла.
— Даже не думай вступать с Жекой в интимную
связь! — заревел Шведов. — Во-первых, по отношению к женщинам он
дикая свинья, а во-вторых, если ты залезешь к нему в постель, он тотчас же
найдет на тебе родимое пятно и шрам под коленкой.
— Откуда ты знаешь про мой шрам и про мое родимое
пятно? — опешила Элла.
— От верблюда! Ты забыла, что сама сообщила мне свои
особые приметы. Так что тебе, Астапова, как предполагаемой преступнице, секс
противопоказан.
Элла тут же надулась. Но через минуту ожила и спросила:
— А что ты выяснил про Никиту?
— О-о! — протянул Шведов. — Шаталов оказался
темной лошадкой. Он похудел уже на двенадцать килограммов!
— Ну и что?
— Как это «ну и что»? Ты соображаешь? Мужчина,
обладающий такой силой воли, которая позволяет ему отказаться от жареной
картошки и пива, способен совершить самое страшное преступление! Может, он и
впрямь убил твоего мужа?
— Господи, какие глупости! — отмахнулась
Элла. — Из-за таких, как я, мужики не занимаются смертоубийством. Я же не
Лариска!
— Какая Лариска?
— Моя лучшая подруга. Она совершенно классная. Мы с ней
как два пальца на одной руке. Или как два глаза на одном лице…
— Я все понял. Вы как две гланды в одном горле, —
буркнул Шведов. — Но Никита в тебя влюблен и у него нет алиби. Может, ты с
ним переговоришь один на один?
— Ни за что! — ответила Элла. — Во-первых, я
в розыске, а во-вторых, вдруг он и в самом деле начнет объясняться мне в любви?
Что я тогда буду делать?
— Ну, сделаешь что-нибудь! Что в таком случае делают
женщины? Хлопают мужчину по руке и неискренне заявляют: «Давай останемся
друзьями!»
— Нет, это не для меня! — Элла покачала
головой. — Не хочу искушать судьбу. Кроме того, со мной что-то давненько
ничего не происходило. Стоит мне решиться на столь ответственное дело, как
разговор с Никитой, и немедленно произойдет какая-нибудь гадость.
— Послушай, Астапова, не будь пессимисткой!
— Знаешь что? Если твой любимый Жека его заподозрил,
пусть он сам его и допрашивает. Тем более они с Шаталовым находятся в одной
весовой категории. Даже если подерутся, драка будет честной. Кстати, куда это
ты меня привез?
— Как куда? В «Старую липу». Я же тебя сразу
предупредил, что у меня ленч. В полдень я должен перекусывать сладким. Иначе со
мной случается гипогликемия, и все, я не работник.
— Ну а мне-то что делать в твоей «Старой липе»? Кроме
того, я ужасно рискую — тут вокруг полно народу из нашего здания.
— Остынь, Астапова! Ты так размалевалась, что тебя не
узнает даже родная мама!
Элла тут же с тоской подумала о маме и позволила усадить
себя за столик и заказать марципан и чашечку ирландского кофе.
— Мне кажется, что на меня все смотрят, —
пожаловалась она и исподлобья оглядела зал.
— Это на меня все смотрят, — успокоил ее Шведов,
где-то заразившийся, по всей видимости, манией величия. Впрочем, старые девы
действительно стреляли в него подведенными глазками из каждого угла.
Слопав марципан, Элла вспомнила о том, что ей необходимо
опустошить абонентский ящик, который арендовал Овсянников в почтовом отделении.
Она оставила Шведова наслаждаться собственным величием и поехала на почту. В
ящике оказалось двенадцать писем — и все от женщин. Элла посмотрела некоторые
на свет, но ничего не было видно. Тогда она немедленно вспомнила о записке к
Шведову. Если, дескать, у нее, Эллы, красивые ноги, то он — пропал. Ей очень
захотелось, чтобы Овсянников пропал. Поэтому, побросав конверты в сумку, она отправилась
в большой магазин одежды и провела там несколько часов, потратив энное
количество денег из своего стратегического запаса.
Она преследовала, ясное дело, одну-единственную цель —
поразить Овсянникова своими ногами. Для этого было куплено короткое черное
платье и интригующие ажурные колготки. Продавщицы, которые вились вокруг Эллы,
словно мошки вокруг герани, уверяли, будто эти колготки такие прочные, что,
зацепившись ими за гвоздик, можно отойти от стула на полтора метра и ничего не
почувствовать. Колготки только растянутся, но не порвутся. Потому что
французские. Колготки стоили уйму денег, и Элла, которая круглый год ходила в
брюках именно потому, что на ней постоянно все рвалось, решила-таки рискнуть.
Ей очень хотелось, чтобы Овсянников, как он сам выразился, пропал.
Когда она вышла на улицу, короткий зимний день закончился, и
сумерки уже разгуливали по улицам, зажигая фонари и кичливые витрины магазинов.
Элла огляделась по сторонам — поблизости не было никого подозрительного. Ни
одной машины с дремлющим шофером, ни одной женщины в черном пальто с капюшоном,
ни одного праздного незнакомца, разглядывающего старые концертные афиши.
Тут она неожиданно подумала, что, если вернется домой
достаточно рано, будет глупо сидеть на кухне в новом платье и ажурных
колготках, Овсянников поймет, что она нарядилась специально для него, а этого
нельзя допускать ни в коем случае. Следует войти в квартиру, когда он уже
переоденется в домашнее и выйдет встретить ее в коридор. Получалось, что нужно
провести где-то еще хотя бы часа полтора — желательно с пользой для дела.
Из магазина тем временем вышла тощая фифа в длинной шубе и
достала из сумочки сигареты. Элла сделала вид, что ждет кого-то, а сама
принялась разглядывать ее краем глаза. Есть девицы, которые сразу же привлекают
к себе внимание, хотя не так уж красивы и не делают ничего особенного.
Интересно, в чем тут секрет?
Пока Элла пыталась раскрыть этот секрет, фифа покончила с
одной сигаретой и взялась за другую. В этот момент из дверей вышла ее подруга,
и она, бросив недокуренную сигарету в снег возле урны, взяла ее под руку и
потащила прочь. Элла поглядела на то, что после нее осталось, и неожиданно
выпрямилась.
