— Везет некоторым, — сказала какая-то девица в
короткой шубе и полосатых гетрах, когда автомобиль уехал и биомасса пришла в
состояние покоя. — Новенькая? Я тебя раньше не видела.
— Как тебя зовут? Меня Танька, — сообщила ее
товарка, губы которой были накрашены синей помадой. — В подъезд поедешь
дежурить?
Элла молчала, прижимая к себе буклет.
— Эк тебя скрючило от радости! — покачала головой
Танька и обратилась к подруге, понизив голос:
— Давай ее в ночнушку с собой возьмем. Ты на нее
погляди только — жалко же. Брось ее тут — буклет отберут как пить дать.
Ночнушка оказалась ночным баром, где под видом фирменного
коктейля подавали водку с апельсиновым соком. Через час с небольшим новые
подруги собрались ехать «дежурить в подъезде». Элла расплатилась за все, что
они выпили, и на прощание подарила им фото Кущина с автографом. Фирменные
коктейли действовали на нее странно — тело поддавалось им, а мозг — нет. Она
все отлично помнила и все понимала, но двигалась и разговаривала с огромным
трудом. Впрочем, двигаться было незачем, а разговаривать уже не с кем.
Некоторое время спустя в забитое до отказа помещение вошел
человек с мобильным телефоном, плотно прижатым к уху.
— Слушай, — жалобно говорил он, пригнув голову,
чтобы не посшибать лбом низко висящие светильники. — Оглядкин сказал:
«Езжай за моей в клуб. К этому времени она надирается, как папа Карло после
разговора с поленом. Забери ее и привези домой». Что — ну? Клуб я знаю, а его
жену — нет. Я ж у него новый телохранитель. Ну, вошел. Ну, смотрю. Брюнетка,
блондинка? Кажется, вижу. Да. Растрепанная шатенка. Пьяная в подошву. Как
выглядит? Как будто пережила страду на конопляном поле.
— Вы Жанна? — спросил он, подходя к Элле вплотную.
Она выпрямилась на стуле, уставилась телохранителю в живот и
твердо ответила:
— Да.
— Жанна Оглядкина? — уточнил тот на всякий случай.
— Да, — кивнула Элла Астапова, отчаянно надеясь,
что этот жуткий мужик приехал для того, чтобы схватить Жанну Оглядкину и
утопить ее в реке. Она была бы рада пойти на дно и забыть о том, что с ней
случилось. Вернее, случалось — на протяжении всего года замужества. Астапов не
просто изменял ей — он делал это глумливо. Беззастенчиво выдавая свою любовницу
за кузину, а нажитого с ней ребенка — за племянника. Занятно, что Шурик называл
его не папой, а Игорем. Ребенка, видно, они с Надей тоже обманывали.
— Если вы с ней, — сказал бармен, выныривая у
столика, словно аквалангист из волны, — тогда заплатите за ущерб. Ваша
дама сломала табурет, разбила поднос с бокалами и оторвала от стены розетку.
Телохранитель неведомого Оглядкина, сопя, расплатился, после
чего погрузил Эллу в автомобиль и повез ее куда-то в ночь, деловито
насвистывая. Через некоторое время на заднем сиденье автомобиля пассажирка
нашла пачку «Парламента» и зажигалку. Попытка прикурить закончилась небольшим
пожаром. Элла затушила огонь собственным телом, а телохранитель, остановившись
на обочине, закидал тлеющие чехлы снегом.
К дому Оглядкина Элла приехала в совершенно непотребном
виде.
— Жанна Николаевна приехали. Куда их? — спросил
телохранитель у экономки, открывшей дверь.
— В спальню, наверное. В спальню, Жанна
Николаевна? — подобострастно уточнила она.
Голова Эллы утыкалась подбородком в грудь, и волосы
закрывали лицо. Она что-то проблеяла, ее отбуксировали в спальню и бросили на
кровать прямо в верхней одежде. Нога в длинном сапоге свесилась вниз и уныло
покачивалась, словно тело повешенного.
— До чего человек допился, — шепотом сказала
экономка, выключая свет и закрывая дверь. — Узнать невозможно.
В это время Оглядкин в уютном маниловском халате вышел в
холл, и экономка торжественно доложила ему:
— Жанну Николаевну привезли!
— Очень хорошо, — удовлетворенно сказал Оглядкин.
Когда его жена пускалась в загул, она пила и буянила. Он не любил, когда она
делала это неизвестно где.
Оглядкин заглянул в спальню. Там было темно и пахло, ясное
дело, водкой с апельсинами. Он заметил свесившуюся ногу и хмыкнул. Разглядывать
в подробностях то, что привезли домой, не стал, а отправился в бильярдную
комнату. В этот момент ему позвонила любовница — тоже пьяная.
— Я приеду к тебе! — сообщила она разнузданным
тоном.
— Даже не вздумай! — осадил ее Оглядкин и
пробормотал:
— Бывают дни, когда понимаешь, что алкоголь — это
страшная сила.
Погоняв шары, он отправился в столовую закусить копченой
курицей. Но едва расправился с оторванной от тушки ножкой, как в дверях возник
его помощник.
— Жанну Николаевну привезли! — сообщил он
трагическим шепотом.
— Не может быть, — отмахнулся Оглядкин. — Она
уже давно в спальне.
— Ну, не знаю, — пожал плечами помощник. —
Только что подъехал джип, чуть не смел почтовый ящик. Жанну Николаевну оттуда
высадили — я сам видел.
Жанна Николаевна, шатаясь, как дитя, дорвавшееся до
карусели, ввалилась в собственную спальню и обнаружила, что на кровати кто-то
лежит.
— Кажется, я не туда попала, — пробормотала она,
ощупала Эллу двумя руками и на цыпочках прокралась обратно на улицу.
Некоторое время она ходила вокруг дома, сопровождаемая
собаками, слегка протрезвела, после чего была замечена и подобрана соседями,
которые справляли день рождения.
Оглядкин тем временем успел заглянуть в спальню жены, еще
раз полюбовался на свесившуюся ногу и снова пошел гонять шары. Под утро Жанна,
от души погулявшая на дне рождения, постучала во входную дверь правой коленкой.
Ей никто не открыл, она долго копалась в карманах, нашла ключ и ввалилась
внутрь, оставив дверь нараспашку.
Именно в это время пьяная любовница Оглядкина, которая во
что бы то ни стало решила этой ночью добраться до его тела, перелезла через
забор и тоже вошла внутрь, радуясь тому, что дверь открыта настежь.
Скажи моему мужу, что я приехала! — крикнула где-то в
глубине дома едва вменяемая Жанна.
Любовница, недолго думая, отыскала спальню Оглядкина, быстро
разделась и нырнула под одеяло.
Испуганный помощник, в свою очередь, постучал в бильярдную.
— Какого лешего? — заревел хозяин.
— Жанна Николаевна приехали! — проблеял тот.
— Опять?!
Жанна тем временем заглянула в собственную спальню. Элла
лежала в той же позе. Единственное, что она сделала, так это достала из кармана
шапку и надела ее себе на голову. Жанна всплеснула руками:
— Провалиться мне на этом месте, но в моей постели
лежит какая-то баба! Или это сон?
Она отправилась в ванную и плеснула себе в лицо холодной
водой. В это время ее муж прошествовал через холл и тоже заглянул в спальню
жены. Увидел все ту же свесившуюся ногу и в сердцах сплюнул. Пока его не было,
Жанна вышла из ванной и сунула нос в спальню мужа.
