Она игриво схватила Овсянникова за щеку и потрепала, оставив
на ней лунки от твердых, выращенных на искусственном кальции ногтей.
Когда дверь за ней закрылась, Элла встала и потусторонним
голосом провещала, продолжая глядеть в окно:
— Я знаю, кто убил Астапова!
— Да ну? — спросил сыщик, не принимая ее слов
всерьез. — Ты только что догадалась?
— Только что, — согласилась Элла и, неожиданно
сорвавшись с места, бросилась в свою комнату.
Овсянников пошел за ней и стал в дверях, наблюдая, с каким
остервенением она натягивает на себя одежду.
— Ты можешь объяснить, что случилось? — потребовал
он.
— Я объясню, только позже! — бросила она,
запихивая в сумочку все подряд. — И ты меня не подвози, мне нужно по дороге
все обдумать.
— Хотя бы скажи, куда ты едешь!
— В гостиницу к Лаппо! Это тот тип, с которым Астапов
ходил на спектакль «Дневник оборотня».
— Да уж я помню! — нахмурился Овсянников. —
Начнешь допрашивать его по второму разу?
— Мне нужно уточнить только один маленький фактик.
— И ты будешь готова разоблачить убийцу? — не
поверил он. — Что-то как-то быстро. А потому сомнительно. Нет, ты не
шутишь? Не хочешь мне рассказать?
— Мне нужен еще один факт. Если он ляжет в мою версию,
то расскажу. В любом случае постарайся сегодня пораньше вернуться домой.
— Хорошо, — пожал плечами Овсянников. — Я и
так собирался вернуться пораньше. Развод, которым я занимался, не состоялся.
Стороны передумали, и я должен получить компенсацию. Получу — и сразу обратно.
* * *
Когда Элла возвратилась из поездки в гостиницу, настроение у
нее было отвратительным. Она легла на постель и долго плакала в одну из
дюпоновских подушек, которыми неженка Овсянников наводнил дом. Потом насухо
вытерла глаза и позвонила матери.
— Эля! — простонала та трагическим голосом. —
У нас случилось ужасное — Юрочка умер!
— Мам, успокойся, пожалуйста. Он не умер, он жив.
Говорят, завтра его можно будет проведать.
— Что-о-о? — страшным басом переспросила
Дана. — Меня что, обманули, как девочку?
— Это было сделано в интересах следствия, —
усталым голосом ответила Элла. — Мам, вы с Борисом можете приехать к его
другу Овсянникову? Часам к семи? Ты ведь знакома с Овсянниковым, да?
— Знакома. Только Борис как раз сегодня на пару с твоим
шефом Шведовым собирался ехать искать тебя в Истру, в наш летний домик.
— Ну, теперь, когда меня не надо искать, пусть они оба
едут к Жеке Овсянникову, хорошо? И ты, конечно, тоже приезжай.
— Эля, мне не нравится твой тон! — тотчас же
сказала Дана. — У тебя что-то случилось! Ах, да! — тут же
спохватилась она. — Действительно случилось. Я как-то все время упускаю из
виду.
Потом Элла позвонила Римме, приказала ей явиться к семи и
продиктовала адрес.
— Я тебе очень нужна? — спросила Римма.
— Очень. То, что я хочу сделать, требует не только
мужества, но и поддержки. Надеюсь, ты будешь на моей стороне, что бы ни
случилось.
— Я же твоя сестра! — воскликнула та. — А
кровь сестер всегда течет в одну и ту же сторону.
— Ну не скажи… — пробормотала Элла и набрала еще один
номер.
Последний звонок был Ларисе Трошиной.
— Ларис, я влюбилась, — сказала она и подняла
глаза вверх, чтобы не пролились слезы. — Его зовут Евгением, Жекой. Хочу
сегодня вас познакомить. Ты ведь моя лучшая подруга!
Она снова продиктовала адрес, потом тщательно оделась,
распустила волосы и, достав бутыль с очищающим молочком, сняла с себя всю
косметику. Поскольку новые красивые очки, которые ей выбрала жена Шведова Вера,
улетели куда-то во время акробатических этюдов на уличных часах, Элла по дороге
купила другие, специально выбрав круглые, как раньше. Чтобы Овсянников, узнав о
ней правду, ни на миг в этой правде не усомнился. Чтобы не бегал вокруг и не
вопил: «Этого просто не может быть! Не могу поверить! Какой я болван!»
И вот наконец Овсянников возвратился домой. Элла стояла в
коридоре, опустив руки по швам, и глядела прямо на него мятежным взором. Она
была готова к борьбе.
— О! — сказал сыщик, снимая ботинки и стряхивая с
челки снег. — Ты сегодня какая-то другая!
Он протиснулся мимо, поцеловав ее в пылающую щеку, и заперся
в ванной, включив воду на всю катушку. Он плескался, полоскался, пел, хрюкал и
гремел флаконами. Элла дождалась, пока вода перестанет течь, и встала уже возле
двери ванной. Ароматный Овсянников вышел оттуда, снова поцеловал ее в ту же
самую щеку и прошел на кухню. Элла пошла за ним и остановилась в дверях.
— Жень, посмотри на меня внимательно! —
потребовала она, сообразив, что иначе можно таскаться за ним до самой ночи.
Овсянников посмотрел и сказал:
— Выглядишь потрясающе! — И улыбнулся, как полный
кретин.
— Тебе лучше надеть футболку, — посоветовала
Элла. — У нас сегодня будет много гостей. У тебя, конечно, роскошный торс,
но мне не хочется, чтобы он отвлекал присутствующих от дела.
— Отвлекал присутствующих? А что, будут женщины?
— Гости.
— Ты наприглашала гостей? Я их знаю?
— Знаешь, — успокоила его Элла. — По крайней
мере, большую и лучшую их часть.
Будет Борис с семьей…
— Я не был на его свадьбе, поэтому с семьей незнаком. У
нас с Борькой мужская дружба. Холостяцкая. Не дружба домами, если ты понимаешь,
о чем я говорю…
— Как же, как же. Собираетесь у кого-нибудь на
квартире, чтобы выпить хорошего коньяку, поговорить о футболе и рыбалке. А сами
пьете водку, играете на деньги в поддавки и обсуждаете баб.
— Перегибаешь! — не согласился Овсянников. —
У меня даже шашек нет.
— Значит, с семьей Бориса ты незнаком? — еще раз
переспросила Элла.
— Я поэтому и Астапову живьем не видел.
— Жаль, — сказала та. — Сегодня это тебе
очень помогло бы.
— А кто еще придет? — Глупый сыщик пропустил ее
замечание мимо ушей.
— Еще придут Шведов и двое моих коллег по работе, а
также моя подруга. — Она хотела добавить — лучшая, но язык не повернулся.
— Ой-ой-ой! — проныл Овсянников. — Нам не
хватит кофе, там почти ничего не осталось. И конфеты кончились, и вафельный
торт.
— Уверяю тебя, собравшимся будет не до сладкого. Разве
ты ничего не понял? Я собираюсь разоблачить убийцу.
— У тебя страсть к мелодраматическим эффектам? —
поинтересовался Овсянников, быстро поедая то, что нашел в сковородке. — Не
лучше ли тебе было выложить все, что ты накопала, профессионалу, то есть мне, а
я бы уже разобрался, что к чему. А то, смотри, сядешь в лужу!
