— Ты что, сразу догадался, что я — Элла
Астапова? — покраснела она.
— Сыщики не догадываются, они строят версии и ищут
доказательства.
— И откуда же появилась версия, что я — та, кого ты
ищешь?
— Понимаешь, деточка, я был премного наслышан о твоей
способности притягивать к себе неприятности.
— И что? — с подозрением спросила Элла, которая
положила массу сил и здоровья на то, чтобы не дать Овсянникову заподозрить
что-нибудь в этом роде.
— Начнем с того, что у тебя все время болел
живот. — Элла фыркнула. — Затем, после того, как ты поселилась у
меня, сломался кран на кухне, сгорел чайник, засорился мусоропровод и кто-то
насмерть заварил мой почтовый ящик. Да, и еще кактус зацвел! Первый раз в
жизни. В общем, обстановка сложилась, прямо скажем, аномальная. Раньше такого
никогда не было. Я по жизни — счастливчик!
— Значит, мое биополе сильнее твоего, — мрачно
заметила Элла.
Овсянников притянул ее к себе и сказал:
— Я это как-нибудь переживу.
— Как? — шепотом спросила Элла, уткнувшись носом
ему в плечо.
— Окончу какие-нибудь курсы по укреплению личной ауры.
— Я рада, что ты относишься к этому с юмором. Если бы
ты был суеверным, нам бы пришлось расстаться.
— Я не суеверный.
— Кроме того, — пробормотала Элла, горячо подышав
ему в свитер, — в последнее время неприятности перестали происходить. Ты
обратил внимание?
— Да, — согласился Овсянников каким-то странно
сдавленным голосом.
— Ты что, плачешь? — вскинула голову Элла,
почувствовав, как на волосы ей упала сначала одна теплая капля, а за ней
вторая.
— Нет, — пропыхтел Овсянников. — Надеюсь, я
не слишком огорчу тебя, котеночек, если скажу, что на нас протекли соседи
сверху?
