Элла скосила глаза на Никиту — он лежал тихо-тихо, и только
его теплое дыхание шевелило волосы на ее шее. Какое счастье, что у него такой
здоровый стол, и еще — что у Шведова не возникло желания походить по комнате.
Его ботинки повернулись на каблуках и, чеканя шаг, двинулись к выходу из офиса.
— Я отъеду по делам, — сообщил он строгим голосом.
Обычно строгий голос означал, что Шведов отправляется пить
кофе. Катя Бурцева в таких случаях всегда отвечала абсолютно нахальным тоном:
«Конечно, шеф!» Однако сегодня у нее ничего подобного не вышло, и она жалобно
пискнула:
— Конечно, шеф!
Шведов удивился и даже на секунду задержался:
— Ты, Катерина, не заболела ли?
— Нет, все в порядке, — еще тоньше пискнула та, и
Андрей Калугин поспешно сказал:
— Она видела в коридоре мышь.
— А, мышь! — удовлетворенно заметил Шведов. —
Как сказал кто-то из великих, мышь действует на женщин подобно герою-любовнику
— заставляет их визжать и падать в обморок.
Он ушел, и все некоторое время слушали, как его легкие шаги
удаляются прочь от двери. Вот клацнул лифт, поглотивший начальника, и повез его
вниз, прочь от кабинета. Только тогда Никита отнял руку от лица Эллы, потом
поднялся, схватил ее в охапку и одним движением поставил на ноги. Катя Бурцева
и Андрей Калугин уже были тут как тут.
— Ох, Эля! — зашептала Катя. — Мне так жаль!
Так жаль! Я, когда тебя увидела, лишилась дара речи!
— Как же ты не побоялась сюда прийти? — тоже
шепотом спросил Калугин и от избытка чувств даже потряс Эллу за вялую
руку. — Ты должна была сообразить, что здесь тебя могут поджидать. Хорошо,
что засаду не устроили.
— Погодите вы! — сердито прикрикнул на них
Никита. — Вы разве не видите — она ничего не знает.
— Она ничего не знает! — как заклинание повторила
Катя. И в испуге сложила руки перед, собой:
— Ты ничего не знаешь?
Элла вдруг так испугалась, что не смогла даже ответить. Она
только отрицательно покачала головой.
— Господи, и как же ей сказать? — пробормотал
Калугин.
— Ну, вот что, — Никита взял Эллу за плечи и,
повернув к себе, серьезно посмотрел ей в глаза:
— Этой ночью убили твоего мужа. И в убийстве
подозревают тебя.
Элле показалось, что Никита стал неожиданно в два раза
толще. На самом деле его лицо просто-напросто расплылось у нее перед глазами.
Ноги ее подогнулись, и она со стоном начала оседать на пол. Шаталов с Калугиным
подхватили Эллу под руки, усадили в кресло и быстренько привели в чувство.
— Ничего себе сходила я замуж! — простонала Элла,
когда наконец пришла в себя.
Игорь Астапов был убит около полуночи на кухне собственной
квартиры. Тело обнаружил его тесть Борис Михальченко, который приехал поговорить
с Астаповым якобы о делах, но не смог попасть в квартиру. В окнах горел свет,
однако на звонки никто не откликался. Борис забеспокоился и вызвал милицию.
Милиция сразу же выдвинула версию о том, что Астапова убила его собственная
супруга. Убила и пустилась в бега. Версия строилась не на пустом месте.
Во-первых, способ убийства был чисто женским. Астапов
получил по голове чугунной сковородой и от удара скончался на месте. Стукнули
его от души и с большим чувством. Во-вторых, убийца запер дверь собственным ключом
— ключ Астапова остался у него в кармане. В-третьих, побудительная причина
убийства. Родственники сначала попытались было замолчать то, что случилось
вечером. Но следователь сразу смекнул, что от него что-то скрывают, и расколол
их всех по одному. Он с удовлетворением выслушал душераздирающую историю о
любовнице, которая пустилась в откровения перед телекамерами. А обманутая жена
смотрела передачу, разинув рот. Мотив был просто роскошным!
Следователь принялся убеждать родственников, что Элла может
отделаться легким наказанием. Еще бы — убийство в состоянии аффекта! Любой
адвокат докажет это, предъявив видеозапись той злосчастной передачи. Главное
сейчас — отыскать преступницу и уговорить ее сдаться властям, Дана заявила
мужу, что никаким властям свою дочь не сдаст, но найти ее желает немедленно.
Борис с самого утра поднял на ноги кого только можно и приказал отыскать свою
падчерицу, пообещав вознаграждение самому расторопному.
— Я его не убивала! — воскликнула Элла, свирепо
глядя на своих коллег.
— Да мы верим! — воздел руки Калугин. —
Поэтому и спрятали тебя от Шведова. Он тоже к тебе хорошо относится, но
чересчур законопослушен.
— Вопрос в том, что ты собираешься делать
дальше, — сказал Никита и пытливо посмотрел на Эллу. — Понимаешь, что
получается? Если ты надумаешь скрываться, милиция укрепится в своем подозрении
и искать будет только тебя. А настоящий убийца уйдет от возмездия.
— Где ты была вчера с одиннадцати до двенадцати
ночи? — строго спросила Катя.
— Представления не имею, — схватилась за голову
Элла. — Если бы я знала, что мне понадобится алиби, то отправилась бы
играть в карты на деньги. А сейчас что? Бери меня, дуру, голыми руками и сажай
в КПЗ!
— Нет, я бы в такой ситуации в милицию не пошла, —
твердо заявила Катя. — Знаешь что? Поживи некоторое время у меня.
Наверное, все как-нибудь образуется.
— Спасибо, Кать, — сказала растроганная
Элла. — Но у тебя квартира однокомнатная, ребенок и мама. Куда еще мне?
— А у меня теща — как «Аль-Джазира», — сказал
Калугин. — Сразу выдает в эфир последние новости. Она тебя сдаст за милую
душу.
Один Никита ничего не сказал, хотя был холост и вполне мог
бы на время сделать свою квартиру конспиративной. Он только молча посмотрел на
Эллу с тревожным ожиданием, будто бы она сама должна к нему попроситься. Она
проситься не стала, а вместо этого сказала:
— К родственникам сейчас точно соваться не стоит — они
все под надзором. А что, если я некоторое время поживу здесь?
— Как это — здесь? — не поняла Катя. — В
офисе?
— А что? — тут же оживился Калугин. — У шефа
есть холодильник, диванчик, даже плед в шкафу имеется.
— А днем где она будет прятаться? — возразила
Катя.
— В маленькой комнатке, где сейчас ремонт! —
вмешалась Элла. — Поставлю стульчик, запрусь изнутри…
— Мы будем тебе еду носить! — радостно подхватил
Калугин, словно речь шла об игре в партизаны.
А Никита переступил с ноги на ногу, перелив свое полное
мягкое тело из одной части костюма в другую, и спросил:
— Только.., тебе не будет здесь страшно ночью?
Глава 3
Разве она могла сейчас бояться темноты или одиночества? Даже
смешно. А вот думать о том, что ее ищет московская милиция, чтобы схватить,
допросить и обвинить в убийстве мужа, было страшно.
