— Не нравятся мне эти кролики, — пробормотал он, и это была едва ли не самая глубокая мысль, высказанная им за всю жизнь. — Они странные какие-то. Посмотрите, как у них уши трясутся.
Опал не сочла нужным для себя комментировать подобную чушь, поэтому просто испарила Готтера плазменным лучом, не оставив от преданного глупого гнома ничего, кроме темной обгоревшей лепешки на ступени. Не лучшее, впрочем, применение плазмы, ведь теперь срочно нужно заряжать второй луч, поскольку над ограждающей стеной неожиданно появился эльфийский шаттл. Он был укрыт защитным полем, но у Опал было достаточно магической силы, чтобы рассмотреть то, что находится в середине этой сияющей сферы. На появление шаттла она отреагировала слишком поспешно, послала в него недостаточно сильный луч, да к тому же и не очень точно — луч отклонился влево и лишь вскользь задел корпус, не разрушив весь корабль. Отразившись от шаттла, луч сбил башенку со стены поместья, рассыпался на огненные шары и унесся в небо.
Хотя «Купидон» был задет лучом лишь вскользь, даже такого контакта хватило, чтобы расплавить ракетный двигатель, вывести из строя оборудование шаттла и заставить его круто спикировать на землю — и не нашлось бы на свете пилота, способного смягчить эту очень жесткую посадку.
«Новые аватары для моих солдат», — подумала Опал, туже заворачиваясь в звездный плащ и проворно спускаясь по ступеням башни. Она взобралась на стенку кратера и последовала по канавке, прорытой на лугу смертельно раненным шаттлом. Ее воины шли следом, еще не очень уверенно шагая в своих новых телах, пытаясь выговаривать слова непослушными языками.
Опал перевела взгляд вверх и увидела три души, спешащих к дымящемуся кораблю, неуклюже уткнувшемуся в оградительную стену.
— Возьмите их, — сказала Опал берсеркам. — Это мой подарок вам.
Почти все берсерки к этому времени более или менее освоились со своими новыми телами и теперь с огромным наслаждением потягивались, или скребли лапами землю, или жадно вдыхали осенний воздух. Все они были довольны, за исключением трех душ, которые вынуждены были перевоплотиться в уток, в телах которых им было тесно и неудобно — тут-то, как по заказу, в круг прибыли новые тела-носители. И как раз трое.
Два человека и эльфийка. Души трех берсерков-уток воспарили на крыльях — в буквальном смысле.
Холли пережила катастрофу легче остальных, хотя и сидела ближе всех к месту удара. Правда, «легче остальных» было понятием относительным — вряд ли Холли назвала бы свое нынешнее состояние иначе, чем отвратительным.
И назовет не скоро.
«Итак, у меня пробито легкое и сломана ключица. Плохо, но не смертельно. Надо посмотреть, как там парни».
К счастью для Холли, не погибнуть ей вновь помог отсутствующий друг. Так же, как помогли ей избежать катастрофы в порту установленные Фоули в небесное окно биосенсоры, ее близкий друг, колдун Номер Первый, спас Холли мощным зарядом своей магической силы.
Как он это сделал? Это случилось два дня назад, когда они, как всегда раз в неделю, встретились, чтобы выпить искусственного кофе в Стирбоксе, модном кафе в Джазовом квартале. Номер Первый был возбужден сильнее, чем обычно — быть может, благодаря двум чашкам двойного эспрессо, циркулировавшим в его коренастом сером теле. Украшавшие нагрудный панцирь колдуна руны светились от избытка энергии.
— Мне не советуют пить кофе, — признался он. — Кван говорит, что кофе нарушает мое «ци», — маленький демон моргнул, на мгновение прикрыв один свой оранжевый глаз. — Я, конечно, мог бы рассказать ему, что у демонов нет «ци», у нас есть «ква», но не уверен, что учитель готов узнать это.
Кван был учителем Номера Первого, и маленький демон так гордился этим, что скромно умалчивал о том, что превзошел своего наставника еще много лет назад.
— А кофе великолепно действует на «ква». Придает правильную энергию. Я чувствую, что могу превратить жирафа в жабу. Правда, останется много лишней шкуры. В основном от шеи.
— Волнующая идея, — сказала Холли. — Если ты хочешь проделать ряд полезных магических трюков с амфибиями, почему бы тебе не сделать что-нибудь со сквернословящими жабами?
Сквернословящие жабы были выходкой группы молодых магов-аспирантов, наградивших один вид жаб способностью говорить. Причем выражались жабы исключительно нецензурными словами. Поначалу это было забавно, но вскоре эти жабы стали размножаться со страшной скоростью и теперь встречались повсюду, осыпая неприличными эпитетами все, что двигалось, включая эльфов-детсадовцев и почтенных бабушек.
Номер Первый негромко рассмеялся.
— А я люблю сквернословящих жаб, — произнес он. — У меня дома две такие жабы. Я назвал их Блип и Д'арвит. Они круто поливают меня, но я-то знаю, что они не всерьез.
Маленький демон прихлебнул кофе.
— Лучше поговорим о твоих магических проблемах, Холли.
— Каких магических проблемах? — озадаченно спросила она.
— Я вижу магическую силу как дополнительный цвет в спектре, и твоя магическая сила напоминает сейчас протухший сыр, который начал пованивать.
Холли посмотрела на свои ладони, словно хотела увидеть этот самый сыр.
— Вот как?
— Твой скелет — это батарея, в которой хранится твоя магическая сила. Одно время ты расходовала эту силу слишком безрассудно. Сколько раз ты за последнее время исцеляла кого-то? Сколько залечила травм?
— Раза два, — ответила Холли, думая про себя «девять-десять».
— Раза два только за этот месяц, — усмехнулся Номер Первый. — Не лги мне, Холли Шорт. Твоя электродермальная активность сильно возросла. От этого начали потеть кончики твоих пальцев. Я же вижу это, — маленький серый демон передернул плечами. — Иногда я вижу вещи, которые не имею ни малейшего желания увидеть. На днях в мой офис пришел эльф, и я увидел кучу личинок кольчатого червя, которые извивались у него внутри подмышки. Бр-р-р! Что происходит с народом?
Холли не ответила. Не стоит перебивать Номера Первого.
— Каждую неделю ты отдаешь искру-другую своей магической энергии клону Опал в клинике Аргона, пытаясь скрасить ей жизнь. Ты попусту тратишь свое время, Холли. У этого создания нет души, и магия ей не поможет.
— Ты ошибаешься, Номер Первый, — тихо заметила Холли.
Номер Первый протянул свои грубые лапы.
— Дай мне ладони, — сказал он.
— Будем петь морскую песенку? — попыталась пошутить Холли.
— Нет, — коротко ответил Номер Первый и предупредил: — Будет немножко больно.
«Немножко больно» нужно было понимать как «будет очень больно», но прежде чем Холли успела перевести это для себя, руна на лбу Номера Первого изогнулась спиралью — это случалось только тогда, когда он собирался использовать большое количество своей магической силы. Холли успела только пролепетать: «Погоди», но тут же словно два электрических угря обернулись вокруг ее запястий и поползли вверх, проникая ей в грудь. Ощущение, прямо скажем, было не из приятных.
