Значит, красть им придется не выходя из дома, что значительно сужало круг возможных вариантов. Фактически выбирать приходилось между чулками Молли или вещами отца. К тому времени как Дэвид пришел к этому выводу, ему вдруг открылась замечательная возможность.
Однажды утром, проходя через гостиную, он заметил, что Молли оставила корзину со штопкой рядом со своим любимым креслом. Это была большая корзина, и в ней лежала уйма порванных и незашитых вещей. Молли не любила чинить одежду и подолгу откладывала эту работу на потом. Сверху корзины Дэвид заметил свои джинсы, на которых он пару недель назад разодрал колено, и платье, которое порвала Джени, когда зацепилась за изгородь, пытаясь ее перепрыгнуть.
Почти на дне корзины Дэвида ждала весьма интересная находка.
Перед тем как семья переехала за город, отец иногда после занятий играл в теннис, но ему пришлось оставить это хобби, так как дорога до дома занимала бы слишком много времени. Поэтому в корзине у Молли лежали большие белые теннисные носки. В сущности, поскольку отец прекратил играть в теннис, Молли наверное, никогда бы не заштопала эти носки, да и отец никогда бы не вспомнил о них. Дэвид осторожно огляделся, взял из корзины один носок, три остальных оставил лежать на месте и тихонько пошел к себе наверх.
Потом он разыскал младших, рассказал им о своем открытии и послал каждого вниз по одному украсть себе носок. Джени, естественно, хотела быть первой, но Дэвид настоял, чтобы она пошла последней. Он не ошибся: сестра устроила такое представление, что почти провалила все предприятие. Она кралась в гостиную и обратно наверх по такому причудливому маршруту и так долго, что Молли успела выйти из своей комнаты, где она все утро рисовала, чтобы приготовить обед, а Джени все кралась и пряталась.
Когда через минуту Джени все-таки добралась до второго этажа, она тяжело дышала и выглядела в высшей степени странно. Носок она достала у себя изо рта.
– Опа! – победно вскричала она, крутя носок над головой, чтобы высушить его. – Еще бы чуть-чуть, и я проглотила бы его!
Итак, кража теннисных носков стала самой трудной частью подготовки к ритуалу инициации. Но как только все кражи носков состоялись, Дэвид вспомнил, что в одежде не должно быть ничего белого, и очень расстроился – носки как раз были белого цвета.
– Слушайте, – сказал он младшим, – придется провернуть всю операцию с воровством заново.
– Замечательно, – отозвалась Джени. – Только чур, теперь я пойду воровать первой.
– Нет, я говорю о том, что нам надо будет украсть что-то другое. Носки-то белые. Помните, ничего не должно быть белого цвета.
– А, ну да! – сказала Джени, держа перед собой носок и задумчиво рассматривая его. Вдруг лицо ее озарилось. – Слушай, Тессер, а где Лопсидед?
Лопсидедом назывался большой плюшевый темно-красный слон. Он был любимой игрушкой Эстер, пока у нее не появился пылесос.
– Помнишь, что случилось с простынями, когда Тессер положила к ним в стирку Лопсидеда? – спросила Джени.
– Эй, – сказал Дэвид, – а ведь этом мысль! Тащи сюда Лопсидеда, Тессер!
Через несколько минут игрушка Эстер вместе с носками полоскалась в лохани для стирки, а Дэвид подумал, что хотя по большей части Джени всех достает, иногда ей в голову приходят очень неплохие мысли.
На следующий день теннисные носки уж точно оказались не белыми, так что теперь все дети были готовы к ритуалу инициации.
Глава 10
Для ритуала Аманда выбрала подходящее время: Молли как раз собиралась на весь день в город. Там должно было состояться открытие художественной галереи, где выставлялись ее работы, поэтому Молли обещала приехать и помочь с организацией. Так что у них был целый день для проведения церемонии.
Накануне вечером Дэвид долго не мог сомкнуть глаз. Он не знал, что именно его ожидает, но чувствовал необычное волнение. Он был совершенно уверен, что завтра обязательно произойдет что-то исключительное. Мальчик еще раз вспомнил все, что говорила им Аманда о сверхъестественных явлениях, которые она наблюдала во время церемоний с Леей: в комнате возникали очертания человеческих фигур, слышались таинственные голоса, а они с подругой погружались в транс. Дэвид не ждал чего-то подобного, ему это было не столь важно. Гораздо важнее для него оказалось предчувствие, что во время инициации произойдет что-то необыкновенное.
Наутро перед отъездом Молли попросила всех вести себя хорошо и помнить о своих обязанностях. Аманде она наказала приготовить обед и прибраться в доме, а Дэвиду – следить за младшими.
– А почему я не могу последить за детьми, а Дэвид пусть обед приготовит? – спросила Аманда.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Молли. – Просто у Дэвида большой опыт, он привык заботиться о младших, но если…
– А, не важно, – прервала ее Аманда. – Все равно я не хочу присматривать за ними. Я просто не могу понять, почему мы не можем сами решить, кому что делать, и почему нам обязательно кто-то должен указывать.
Долгую минуту казалось, что Молли сейчас раскричится или еще что похуже – Дэвид даже удивился ее выдержке. Однако вместо этого мачеха задержала дыхание, закусила губу и села в машину.
Как только ее автомобиль скрылся за поворотом, Аманда заявила:
– Так, давайте приступим. Надеюсь, вы приготовили свои ритуальные одеяния.
– Они готовы, – отозвался Дэвид. – Но нам потребуется какое-то время, чтобы надеть их.
– Мне тоже потребуется некоторое время, чтобы приготовиться, – сказала Аманда. – Встретимся в моей комнате примерно через полчаса. Хорошо?
Девочка повернулась и стала подниматься по лестнице, но вдруг остановилась.
– Да, кстати, – обернулась она. – Мне нужна мертвая ящерица. У тебя ведь еще осталась ящерица с испытания, Тессер?
– Да, ящерица у меня осталась, – согласилась Эстер, – но она не мертвая.
После испытания все отпустили своих рептилий, только Эстер оставила свою ящерицу в коробке из-под обуви под кроватью.
– Ну так убей ее и принеси на церемонию, – сказала Аманда Дэвиду.
Внезапно мальчик не на шутку рассердился. Он очень редко злился по-настоящему, но когда это случалось, ему было трудно говорить.
– Пос… послушай, Аманда! – сказал он. – Я не стану убивать ящерицу Тессер. Почему бы тебе не убить свою рогатую жабу, если так нужна мертвая рептилия?
Аманда злобно посмотрела на Дэвида.
– Я же, кажется, объясняла тебе про эту жабу, – прошипела она и повернулась к Эстер. – Тессер, ведь никто же тебе не дарил эту ящерицу, это никакой там не подарок или типа того, и ты в любой момент можешь поймать сотню таких же в устье реки. В этой ящерице нет ничего особенного.
Эстер свирепо поглядела на Аманду:
– А ящерица думает, что она особенная!
