– Нет, – говорила она, – мы не можем подождать, пока кто-нибудь приедет из города. У нас тут каждую минуту может начаться пожар, если только раньше что-нибудь не взорвется. Неужели в Стивенс Корнерс нет никого, кто разбирается в электропроводке?
Наконец Молли немного успокоилась и смогла выслушать собеседника на том конце провода, а когда повесила трубку, уже казалась не такой расстроенной. Она чуть смутилась, обнаружив, что Дэвид все это время был в комнате и слышал ее разговор.
– Ой, Дэвид, – сказала она. – Я не знала, что ты здесь. Надеюсь, я тебя не напугала. Уверена, все не настолько плохо, как я рассказывала агенту. Просто я всегда боялась таких вот невидимых вещей, как электричество и тому подобное. И надо же было всему этому случиться как раз тогда, когда твой папа уехал в экспедицию!
– Ага, отец неплохо разбирается во всем таком.
– Да, я знаю, – сказала Молли, – но мы не можем ждать его. Мистер Бэллард из агентства по продаже недвижимости обещал позвонить какому-то старику, который живет в Корнерс. Его зовут мистер Голански, он пенсионер. Но у него есть опыт строительных работ, и, думаю, он нам поможет.
Мачеха пыталась говорить спокойно и убедительно, но Дэвид чувствовал, что она до сих пор взволнована. Так, например, она выгнала из дома всех детей и не пускала их внутрь до прихода электрика. Малыши не придали этому никакого значения, поскольку все равно в основном играли на улице, но вот Аманда, которая проводила большую часть дня у себя в комнате, не поскупилась на едкие замечания.
– Ого, – сказала она Дэвиду так, чтобы ее мама услышала, – ты только взгляни на эту панику на пустом месте. Пожарная тревога! Всем покинуть корабль!
Проходя через гостиную, девочка со скучающим видом щелкнула выключателем. На сей раз треск от электрических разрядов был сильнее, чем обычно, полетели искры, и комната наполнилась черным дымом. Молли коротко взвизгнула, и даже Аманда оставила свое скучающее выражение лица и поспешила к входной двери.
Младшие дети играли в саду, а старшие сидели на ступеньках крыльца, когда к дому подъехал старый скрипучий пикап. Из него вышел седой старик. Все его лицо было испещрено глубокими морщинами, однако темные глаза не потеряли еще живости, а походка свидетельствовала, что у него все еще достаточно сил. Он достал из кузова пикапа большой деревянный ящик с инструментами и молоток и направился к входной двери. Дэвид смотрел на этого старого человека, идущего упрямой мерной походкой, и представлял целую процессию таких же стариков, идущих по мрачному тоннелю и напевающих однообразную угрюмую песню.
– Он похож на тролля, – шепнул он Аманде.
Девочка улыбнулась своей надменной улыбкой.
– Да, – сказала она, – странное у него лицо.
Тем временем старик добрался до крыльца и некоторое время стоял, глядя на Дэвида и Аманду и не говоря ни слова. Он смотрел то на мальчика, то девочку. Наконец старик произнес:
– Ром Голански. Что у вас сломалось?
Тут как раз открылась входная дверь, и на крыльцо вышла Молли.
– Мистер Голански? – спросила она.
Старик медленно кивнул.
– О, я так рада, что вы приехали, мистер Голански. Меня зовут миссис Стэнли. Муж сейчас в отъезде, и дом, похоже, просто на части разваливается.
Молли проводила мистера Голански в дом, и Дэвид с Амандой слышали, как она рассказывала о проблеме с электричеством, пока шла по коридору. Аманда опустила голову на колени и надолго застыла в неподвижности.
Утро тянулось медленно. Мистер Голански то входил, то выходил из дома, отрывал провода от стен, наматывал изоленту, что-то прибивал молотком. Молли не ушла в студию рисовать, так что у детей не было никакой возможности готовиться к сеансу. Аманда большую часть дня провела на крыльце за книгой, а Дэвид просто слонялся без дела. Наконец он спросил мистера Голански, не нужна ли тому помощь.
Старик отвлекся от работы (он протягивал провод через отверстие в стене) и неотрывно и мрачно посмотрел на Дэвида.
– Помощь? – спросил он.
– Да, – ответил Дэвид. – Я хотел спросить, не могу ли я быть вам чем-то полезен.
– Смотря в чем. Зависит от того, что ты уже успел натворить.
Дэвид подумал, что, вероятно, у старика не все дома. Или он таким образом спрашивал, есть ли у Дэвида опыт работы с электропроводкой. Мальчик объяснил, что ему не часто доводилось чинить проводку, но, может быть он может подержать что-то или подать инструмент.
Мистер Голански долго не отвечал.
– Ну да, понятно, – наконец сказал он. – Я сейчас пойду наверх, а ты можешь собрать вон те инструменты, взять тот моток провода, который у двери лежит, и принести всё мне.
Дэвид нагрузился инструментом и проводами и поплелся за мистером Голански. На лестничной площадке они остановились. Старик положил руку на балясину в виде шара, который держали первые два купидона. Он стоял неподвижно и посматривал вверх и вниз, вверх и вниз. Мальчик терпеливо ждал, пока не начали неметь руки, и только тогда попытался протиснуться и добраться до второго этажа.
– Пойду-ка отнесу это наверх, – сказал он, но мистер Голански взял его за руку и не пустил.
– Мой отец делал, – сказал он. – Эти перила вырезал мой отец, когда я был еще совсем мальчишкой.
– Ваш отец? – сказал Дэвид. – Вот это да! Наверное, он был очень искусным мастером. Мой папа говорит, что это очень тонкая работа. Он говорит, что никогда не видел ничего подобного в нашей стране.
Как раз в этот момент Аманда с книгой в руках вошла в дом через парадную дверь, и Дэвид рассказал ей о том, что лестницу украшал отец мистера Голански.
Девочка подошла послушать, но вид у нее был, как обычно, скучающий. А старик все рассказывал, как его отец приехал в Америку, чтобы получить землю и стать фермером, потому что для резчиков не было работы, а он был по профессии резчиком. Потом он познакомился с мистером Уэстерли, и тот привез его с семьей в Стивенс Корнерс, помог с землей и работой. Когда мистер Уэстерли начал строить новый дом, отец мистера Голански вырезал ему эти перила и украшения для лестницы – в благодарность.
– Ух ты! – сказал Дэвид. – Это было наверняка непросто, потому что перила эти выглядят как настоящее произведение искусства. Так папа говорит.
– Да, – отозвался мистер Голански, – настоящее произведение искусства. Так и есть. Но они требуют ремонта. Когда-нибудь я приду и займусь ими. Скажите отцу, что я приду. И тогда они будут опять как новые. Только вот херувимчика я не смогу починить. Того, что на лестничной площадке. Его потрепал полтергейст. А новую голову выточить мне не под силу.
Дэвид пропустил слово «полтергейст» мимо ушей, потому что никогда его раньше не слышал, зато Аманда буквально подпрыгнула, будто от пушечного выстрела.
– Полтергейст? – спросила она. – Какой полтергейст?
