– Эй! Эй! – закричал Тулес. – Осторожно! Мы еще не освободили зверя и не влезли на него. – Тулес поспешил разрезать путы еще на одной лапе и приказал Алексею Александровичу забираться на спину скалапоту. – На передних придется оставить веревки, – стараясь перекричать рев животного, крикнул он. – Я не смогу их разрезать. Слишком опасно.
Освободив наконец четыре лапы, Тулес на всякий случай прихватил с собой большой кусок шнура и полез наверх за своим другом. Ученые с обезьяньей проворностью забрались на шею гиганту. Тулес уселся поудобнее между двумя огромными шипами, схватил скалапота за уши, пришпорил его пятками и изо всех сил закричал:
– Поше-е-ол вперед! Вывезешь на поверхность, возьму к себе на работу.
Взбеленившийся зверь взбрыкнул, как молодой необъезженный рысак, попятился, а затем рванулся вперед. Решетка затрещала, поперечные брусья посыпались как спички, а на головы спасателям полетели мелкие камни и песок.
– Потолок может обрушиться, – закрываясь рукой от камней, крикнул Алексей Александрович.
– Ничего, – обернувшись, ответил Тулес. – Через несколько тысяч лет нас обнаружат цивилизованные тимиукские археологи. Они решат, что скалапоты в это время были обыкновенными домашними животными. А мы – просто интернациональная группа первобытных земледельцев, которые ехали на нем пахать землю, но нас случайно завалило камнями. Может, кто-то даже защитит на этом материале диссертацию.
– Перебирайтесь к нам, – крикнул Алексей Александрович Туу-Паню, который по-прежнему сидел на макушке скалапота.
Зверь яростно мотал головой, пытаясь избавиться от седока, а толстый биолог судорожно вцепился в гребень и от страха потерял дар речи.
Тогда, держась за шипы как за частокол, Алексей Александрович сделал пару шагов вперед и схватил Туу-Паня за воротник комбинезона. От его прикосновения толстяк вздрогнул и от страха чуть не разжал руки.
А скалапот тем временем, обдирая бока об оставшиеся бревна, неудержимо рвался на свободу. От тяжелой отчаянной борьбы зверь заметно ослабел. Он топтался на месте и продолжал мотать головой, затрудняя неуклюжему Туу-Паню путь на спину.
Наконец Алексею Александровичу удалось перетянуть коллегу к себе. При этом Туу-Пань не переставал бормотать:
– Боже мой! Боже мой! Я думал, мне конец! Еще минута, и я свалился бы прямо под нос этому хищнику.
– Ничего, ничего, уважаемый коллега, – попытался успокоить его Тулес. – Он у нас еще под седлом ходить будет.
– Вернусь домой, – громко сказал Алексей Александрович, – устроюсь работать в цирк. Буду скакать по арене верхом на амурском тигре. Думаю, после скалапота тигр мне покажется безобидным котенком.
– А может, оставим его здесь? – устраиваясь между шипами, спросил Туу-Пань. – Скалапот застрял, проход свободен.
– Нет, – ответил Тулес, который в этот момент пытался накинуть петлю на морду скалапота. – Мы не знаем, что там впереди. Вдруг такая же решетка. А в тоннеле мы на него не заберемся. Сожрет. Так что только вперед, к новым свершениям!
В очередной раз бросив петлю, Тулес сумел накинуть на морду скалапота своеобразную уздечку. Затем он пришпорил зверя, тот рванулся вперед и порвал оставшиеся путы на передних лапах. И тут же освободившееся животное тяжелым галопом рванулось в тоннель.
Правда, очень скоро скалапот замедлил бег. Дорога пошла вверх, подъем становился все круче, и через несколько минут, задыхаясь, хищник остановился. Он устало скреб лапами по каменному полу, пытался освободиться от уздечки, но Тулес все время держал вожжи натянутыми.
Большая стая птериксов с криками пронеслась над головами спасателей. Их было так много, что некоторые зацепили крыльями Туу-Паня и Алексея Александровича, которые сидели выше Тулеса.
– Опять эти злобные птички! – закричал Туу-Пань, отмахиваясь от птериксов. – Кстати, уважаемый коллега, если мы не знаем, есть ли впереди выход, нам туда нельзя ехать на скалапоте. Там же тимиук с Дариндой.
Тулес повернулся к толстяку и, загадочно улыбаясь, ответил:
– Теперь можно. Неужели вы думаете, что я гнал бы этого симпатичного людоеда вперед, если бы не был уверен в их безопасности?
– Что, впереди выход? – радостно воскликнул Алексей Александрович, перекрикивая мычание скалапота.
– Пока не знаю, – не переставая улыбаться, ответил Тулес. – Но наших друзей я ему съесть не позволю.
– Будет он вас спрашивать, – разочарованно проговорил Алексей Александрович. – Думаете, вы удержите его этой веревкой? Он просто разинет пасть – и шнур тут же лопнет.
– Нет, не лопнет, – ответил Тулес. – Приподнимите-ка свои уважаемые зады и соблаговолите посмотреть вперед.
Алексей Александрович с Туу-Панем поднялись на ноги и, соблюдая осторожность, выглянули из-за шипов. То, что они увидели, сильно рассмешило Алешиного папу и поразило толстяка. Скалапот стоял, высоко задрав морду. Правый конец капронового шнура Тулес умудрился крепко привязать к правому уху животного, а левый – к левому. Благодаря этому всякий раз, когда хищник пытался опустить морду, он рисковал оторвать себе оба уха.
– Так вот почему он так обиженно ревет, – смеясь, сказал Алексей Александрович. – Попался, голубчик.
– Вы – гений, уважаемый коллега! – с восхищением проговорил Туу-Пань. – Я преклоняюсь перед вашим талантом укротителя гигантских хищников. Тогда, может, отпустим его? Он больше для нас не опасен. Зачем мучить животное?
– Это мы его мучаем? – возмущенно спросил Тулес. – Он два дня гонял нас по лабиринту, хотел сожрать. К тому же, если мы отпустим его с веревкой, он или оборвет себе уши, или умрет с голоду. А если отпустить его без веревки, он нас сожрет.
– Да, – поддержал друга Алексей Александрович. – Впереди может оказаться еще одна решетка, и без него мы не справимся. Отработает – отпустим.
– А если выход открыт, мы торжественно выедем из лабиринта на скалапоте, – сказал Тулес. – Думаю, мы первые на этой планете, кому удалось оседлать такого зверя. Жаль, что никто этого не увидит и не оценит. Ну хотя бы покажем солнце этому циклопическому кроту.
Скалапот медленно, но все же продвигался вверх по тоннелю. За это время он так наревелся, что почти потерял голос и теперь лишь хрипло дышал да иногда обреченно постанывал. Спасатели сочувственно похлопывали его по спине, а Тулес примирительно говорил ему в ухо:
– Влип, дурачок. И кого ты собирался сожрать? Да если бы тебе это удалось, ты бы потом всю жизнь маялся от изжоги. Правда, у тебя ничего не могло получиться, потому что в твоей огромной башке слюны больше, чем мозгов. Ну иди, иди, бедолага.
Неожиданно ученые услышали далекий голос тимиука:
– Здесь дверь! Дверь! Она закрыта!
– Ну вот, уважаемый коллега, видите, там дверь, – обратился Алексей Александрович к Туу-Паню. – И как бы мы ее открыли голыми руками?
