Это изумление быстро превратилось в нечто иное. В то, что можно было назвать надеждой или даже радостью. Если бы не эта атака (не эта ошибка!), они почти наверняка были бы обречены на необходимость отступить и пережить неопределенность осени и зимы на слишком небольших завоеванных пространствах, где придется кормить и обеспечивать кровом большую армию в холодные месяцы, а также беспорядки на собственной базе. И все время знать о постоянном росте численности императорских войск и готовиться к возобновлению сражений весной.
Атака со стороны перевала, когда прошел первый шок, представилась Ань Ли и его войску тем, чем и была: подарком, неожиданно открывшейся возможностью.
И эти подарком они не преминули воспользоваться. В тот день было много жертв с обеих сторон. Больше – в рядах императорской армии. Когда число убитых и раненых достигло определенного количества (всегда есть такое количество для армии), солдаты Сюй Бихая сломались и бросились бежать.
Они помчались назад, на перевал Тэн, смяли арьергард, оставленный для того, чтобы удерживать его, пронеслись, преследуемые с жестокой свирепостью кавалерией мятежников, через перевал и на другую сторону, снова выскочив на солнечный свет.
В конце того дня больше половины воинов Второй и Третьей армий лежали мертвыми к востоку от перевала, или внутри него, или настигнутые во время бегства к западу от него.
Большая часть остальных рассеялась в отчаянной попытке удрать, предоставив другим взять на себя бремя сопротивляться этим мятежникам, служа двору, который отдает бессмысленные приказы, вынуждающие их покинуть безопасную позицию и вступить в ненужное сражение.
Генерал Сюй был одним из тех, кто спасся после разгрома на поле боя и ускакал вместе со своими телохранителями на запад, к Синаню, который теперь лежал открытый и незащищенный перед Рошанем.
Видели, как Сюй Бихай плакал в седле, но были то слезы ярости или горя, не мог сказать никто.
Зато всякий мог сказать: эта битва была катастрофой для Катая, приведшей к хаосу, который воцарился надолго. Наступивший после кошмар закончился (в конце концов, все кончается), но только после того, как изменил империю и весь мир.
В то время нелегко было сохранять красоту, как и музыку, и все, что связано с милосердием и спокойствием. Их нелегко сохранять и в лучшие времена, эти вещи. Горе более долговечно…
* * *
Весть о катастрофе пришла в Да-Мин глухой ночью три дня спустя.
Августейшего императора разбудили и сообщили о том, что случилось. Тайцзу, возлюбленного сына небес, нужно было спасти любой ценой. Синань и раньше переживал падения. Его могли отдать и снова отобрать. Но только не в том случае, если падет династия.
Времени на принятие решения было мало, а закаленные в боях солдаты армии Рошаня приближались, и Синань был беззащитен перед ней, а утром наверняка поднимется паника, когда эти вести разлетятся по городу. Поэтому маленький отряд из императора и его приближенных под охраной солдат Второй армии, которых оставили с ними, тайно выехал из северных ворот дворца в темноту Оленьего парка, а потом через другие ворота в стенах парка – на дорогу, ведущую в Ма-вай, под звездами и поднимающимся ветром.
Глава 24
Вэй Сун разбудила его глубокой ночью. Каньлиньские воины никогда не позволяли Таю запирать на засов дверь спальни в Синане. В нее можно было войти через раздвижные двери с веранд с двух сторон; их охраняли, но им нужно было иметь доступ в спальню при необходимости, так они ему сказали. Он хотел было пошутить насчет необходимости присутствия людей в его спальне, но передумал.
Тай спал глубоким сном, без сновидений. Ему потребовалось некоторое время, чтобы полностью проснуться от звуков ее голоса и прикосновения к плечу. Сун стояла у кровати со свечой в руке. Ее волосы были распущены. Она тоже спала, понял он.
– В чем дело?
– Вас вызывают. Во дворец. Охрана ждет.
– Прямо сейчас?
Она кивнула.
– Что случилось? – Он спал обнаженным под покрывалом.
– Мы думаем, неприятности на востоке.
Восток означал восстание. Там сейчас не должно было быть никаких неприятностей, пока две армии преграждают путь Рошаню на перевале Тэн.
– Кто послал за мной?
– Я не знаю.
Она подала ему принесенный свиток. Ей следовало сделать это с самого начала, подумал он. Эта женщина никогда и ничего не делает правильно…
Тай взял его. Сел.
– Ты знаешь, что здесь написано?
Она кивнула.
– Его привез каньлиньский воин. Поэтому мы разрешаем вам ехать.
«Разрешаем». Ему следовало ее поправить, но в этом не было смысла. Если с ним что-то случится, его телохранители умрут.
Он развязал свиток, прочел его при свете свечи. Ничего не прояснилось: это просто был приказ немедленно явиться, и при нем – пропуск через ворота кварталов до самого Да-Мина. Пропуск был подписан старшим мандарином, имя которого было Таю незнакомо.
– Приведи мне Динлала.
– Этим уже занимаются.
Он посмотрел на нее. Иногда, не слишком часто, вспоминаешь о том, какая она маленькая, и при этом такая суровая.
– Тогда иди, подвяжи волосы и дай мне одеться.
У нее был смущенный вид. Ему пришло в голову, что Сун, возможно, так же встревожена этим ночным вызовом, как и он сам. Идут боевые действия, время очень неспокойное. Она поставила свечу на столик с умывальным тазом и пошла к двери.
Повинуясь порыву, он прибавил:
– Господин Сыма здесь?
Он никогда не знал, вернулся ли поэт поздно или остался где-то еще на всю ночь.
Она обернулась в дверях и кивнула.
– Пожалуйста, разбуди его, Сун. Скажи, что я бы хотел, чтобы он поехал со мной. – «Пожалуйста» и ее имя были просьбой о прощении.
Во дворе в голову Тая пришла еще одна мысль. Он колебался. Возможно, он все преувеличивает, но неприятности на востоке и вызов под звездами значат много, не так ли?
Тай увидел, как поэт, взъерошенный, как всегда, но в состоянии готовности, быстрым шагом входит во двор. За спиной у Цяня висел меч. Тай испытал некоторое облегчение, увидев его.
Он подозвал к себе Люй Чэня, предводителя каньлиньских телохранителей, и договорился, чтобы тот отправил двух своих людей отнести письмо. Потребовал бумагу и написал это письмо. Быстро, при свете факела, на маленьком столике, который поспешно вынесли во двор. Потом послал двух телохранителей передать его Весенней Капели через калеку-нищего, который живет на улице позади усадьбы Вэнь Чжоу.
Эти два телохранителя уже были там раньше, в ту ночь, когда он встретился с ней в саду, они должны помнить, как найти того человека. Он проинструктировал их вести себя уважительно, попросить его о помощи, потом подождать ответа. Если они увидят госпожу Линь Чан (теперь ее звали так), они должны охранять ее жизнь так же тщательно, как им приказано охранять его, Шэнь Тая.
