Тай покачал головой, снова охваченный гневом. Он боролся с ним. Этот человек говорит правду. Тай может погубить много людей, если скажет или сделает что-то неверно. Но все равно!
– У меня нет большей обязанности, чем прекратить это. Если вы захотите войти в почтовую станцию, вам придется убить меня и моих телохранителей и лишить Катай двухсот пятидесяти сардийских коней.
Он был готов разыграть и эту карту.
Ненадолго воцарилось молчание.
– Если придется, мы это сделаем, – сказал командир дуй. – Еще восемь смертей не изменят того, что должно произойти, как и смерть многих из нас, в том числе – моя. Я не имею значения и знаю достаточно, чтобы это понимать. А кони – это ваша обязанность, не наша. Отойдите, мой господин. Я прошу вас.
– Тай, – мягко произнес Сыма Цянь рядом с ним, – тебе их не остановить.
– Им меня тоже, – возразил Тай. – Бывают такие моменты, когда жизнь не стоит продолжать, если сделаешь шаг назад.
– Я с вами согласна, господин Шэнь.
Женский голос из открытой двери почтовой станции.
Она вышла на крыльцо. Тай повернулся и посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Он опустился на колени рядом с лужей крови ее двоюродного брата, которая растекалась по крыльцу. И с дрожью увидел, что опустились на колени не только его каньлиньские воины и поэт, но и все солдаты во дворе гостиницы сделали то же самое.
Пролетело мгновение. Солдаты встали. И Тай увидел, что лучники продолжают держать в руках луки со стрелами на тетиве. Только тогда он смирился с тем, что это произойдет и он не сможет помешать.
Отчасти, когда увидел в ее глазах, что она так решила.
– Поэт, – сказала она, глядя на Цяня с насмешливой улыбкой, которую запомнил Тай, – я все же жалею, что вы с иронией отозвались обо мне в последнем стихотворении.
– Не больше меня самого, славная госпожа, – ответил Сыма Цянь, и Тай увидел, что поэт продолжает стоять на коленях и на лице его слезы. – Вы озарили светом наше время!
Ее улыбка стала шире. Она выглядела довольной и юной.
Тай встал и сказал:
– А император не выйдет? Он может прекратить это, моя госпожа.
Как ему показалось, она долго смотрела на него. Стоящие во дворе ждали, не двигаясь. Почтовая станция у Ма-вая казалась Таю центром империи, всего мира. Все остальное и все остальные застыли вокруг нее, не подозревая об этом.
– Это мой выбор, – ответила Цзянь. – Я сказала ему, что он не должен выходить. – Она заколебалась, продолжая смотреть Таю в глаза. – В любом случае он больше не император. Он отдал кольцо Шиньцзу. Это… правильный поступок. Предстоит трудная война, а мой возлюбленный уже немолод…
– Вы молоды! – возразил Тай. – Слишком рано, моя госпожа. Не отбирайте у нас это сияние.
– Его отбирают другие. Некоторые запомнят это сияние, – она сделала жест танцовщицы. – Шэнь Тай, я помню, как мы вместе лакомились личи на этой дороге. Благодарю вас за это. И за то, что… вы стоите здесь сейчас.
На ней было шелковое синее платье, расшитое маленькими золотыми пионами (король цветов). Ее шпильки украшала ляпис-лазурь, и два кольца на пальцах тоже были с ляпис-лазурью, как видел Тай. В это утро она не надела серег. Туфельки на ней были шелковые, золотистые, с жемчужинами. Он стоял достаточно близко и почувствовал, что даже глубокой ночью она не уехала из дворца Да-Мин, не надушившись своими обычными духами.
Как и не уехала, не подумав о сардийских конях у границы, и послала курьера через ночной город за единственным человеком, который мог забрать их оттуда для Катая.
– Вы должны отпустить меня, – мягко сказала Цзянь. – Вы все.
Он отпустил ее. И потом ему это снилось и стояло перед его мысленным взором до конца дней.
Он смотрел, как она повернулась, неторопливо, изящно, легко ступая, прошла мимо убитого двоюродного брата, который всех их к этому привел. Спустилась одна по ступенькам, – приподняв подол, чтобы не зацепиться, – во двор, уже залитый утренним солнцем, прошла вперед и остановилась перед солдатами, которые вызвали ее, чтобы убить. Пыльный гостиничный двор, полный воинственных людей, – не место для шелка…
Они опустились на колени. Они опять преклонили перед ней колени.
Она слишком молода, снова подумал Тай. В комнате, которую она покинула, старый император и новый император оставались невидимыми. Тай подумал о том, наблюдают ли они? Могут ли видеть происходящее?
С легким удивлением он увидел слезы на глазах Сун. Она сердито вытирала их. Ему казалось, что она никогда не доверяла Цзянь и не любила ее.
Вероятно, иногда любовь не играет роли для некоторых людей. Танцовщицы подобны летним звездам. Вы ведь не говорите, что любите звезду на небе?
Он двинулся к верхней ступеньке лестницы, не понимая, что делает; он жил внутри печали.
Голос Цзянь прозвучал ясно, как храмовый колокол в полях:
– У меня есть просьба, командир дуй.
Офицер все еще стоял на коленях. Он на мгновение поднял взгляд, потом опять опустил голову.
– Слушаю, моя госпожа.
– Я бы не хотела умереть, как мой двоюродный брат, чтобы стрелы изуродовали мое тело, а может быть, и лицо. Найдется ли среди вас человек, который будет так добр, что убьет меня, не испортив внешности? Может быть… кинжалом?
Она в первый раз запнулась после того, как вышла из гостиницы.
Командир снова поднял глаза, но не смотрел на нее.
– Моя госпожа, такого человека потом явно ждет смерть. Было бы неправильно с моей стороны назвать кого-то из моих солдат.
Цзян, казалось, это обдумала.
– Да, – сказала она. – Я понимаю. Простите, что побеспокоила вас такой просьбой. Это было с моей стороны… ребячеством. Делайте то, что должны, командир.
«Ребячеством». Тай услышал позади себя шаги. Потом голос рядом.
– Я это сделаю, – произнес этот голос. – Меня все равно ждет смерть.
Голос звучал четко. Не такой красивый, как колокол храма, но твердый. Ни малейшей неуверенности.
Тай посмотрел на брата.
Лю смотрел на командира во дворе, его поза и выражение лица говорили о власти, они выдавали человека, не привыкшего повышать голос, уверенного, что его и так услышат. Он был одет в платье мандарина с поясом и с ключом своего ранга, на голове мягкая шляпа, как обычно. Человек, которому он служил, лежал в луже крови у его ног.
Разумеется, все так и есть. Сложите вместе смерть Вэнь Чжоу с отречением императора и с появлением у Катая нового императора. Подумайте о должности Лю как главного советника первого министра и…
И получите вот это, думал Тай. Вместе с остальными событиями, которые один за другим произошли здесь этим утром.
