— Что вы везете? — спросил первый барбадиор голосом грубым, как лопата.
— Пиво, — ответил Баэрд, сжимая руки. — Только бочки с пивом для севера.
— Пиво в Феррат? Ты и правда лжец. Или дурак.
— Нет-нет, — поспешно возразил Баэрд. — Не в Феррат. Мы купили его очень дешево. По одиннадцать астинов за бочку. Хорошая цена, стоит везти пиво далеко на север. Мы направляемся в Астибар. Там его можно продать втрое дороже.
Это было бы правдой, если бы он не заплатил по двадцать три астина за бочку.
Повинуясь жесту командира, двое барбадиоров спешились и вскрыли одну из бочек, используя мечи в качестве рычагов. Острый, пряный запах пива Чертандо разлился вокруг.
Командир оглянулся, увидел, что его люди кивают, и снова повернулся к Баэрду. На его лице появилась коварная улыбка.
— Одиннадцать астинов за бочку? Действительно, дешево. Так дешево, что даже жадный купец не откажется подарить его воинам, которые защищают тебя и тебе подобных.
Баэрд почти ожидал этого. Стараясь не выйти из роли, он сказал:
— Если вы так желаете, то да. Вы не… вы не согласились бы купить его за ту же цену, которую заплатил я?
Воцарилось молчание. Позади шестерых барбадиоров войска все еще двигались по дороге. Они уже почти миновали их. Он уже довольно точно определил, сколько их. Тут человек на коне перед ним вытащил меч. Баэрд услышал, как позади него тихо охнула Катриана. Барбадиор нагнулся вперед через шею коня, вытянул оружие и осторожно прикоснулся к бородатой щеке Баэрда плоской стороной клинка.
— Мы не торгуемся, — тихо произнес он. — И не воруем. Мы принимаем подарки. Предложи нам подарок, купец. — Он слегка шевельнул клинком. Баэрд чувствовал, как он щекочет и шевелится у его лица.
— Прошу вас, примите, пожалуйста, примите от нас это пиво в подарок для воинов Третьей роты, — сказал он. Он с большим трудом заставлял себя не смотреть в лицо этого человека.
— Ну, спасибо, купец, — с ленивой насмешкой ответил тот. Медленно провел мечом по щеке Баэрда, словно жестоко погладил, и убрал клинок. — И раз уж ты подарил нам эти бочки, то, разумеется, не пожалеешь для нас коня и повозки, чтобы было на чем их везти?
— Возьмите и повозку, — услышал Баэрд свой голос. Он внезапно почувствовал себя так, словно покинул свое тело. Словно парил в воздухе над этой сценой, глядя вниз.
И с этой высокой, далекой точки он увидел, как барбадиоры пошли за их повозкой. Они снова впрягли в оглобли коня. Один из них, моложе остальных, выбросил их мешки и еду на землю. Смущенно взглянул на Катриану, немного стыдясь, потом быстро взобрался на козлы и тронул коня, и повозка медленно покатилась прочь, вслед уходящей по дороге колонне барбадиоров. Пятеро остальных солдат, взяв его лошадь, последовали за ним. Они заливались веселым раскатистым смехом мужчин в своей компании, уверенных в своем месте и в течении своей жизни. Баэрд снова бросил взгляд на свой лук. Он точно знал, что сможет убить всех шестерых, начиная с командира, прежде чем кто-либо ему помешает.
Но он не двинулся с места. Никто из них не пошевелился, пока последний солдат не исчез из виду, а их повозка не скрылась вслед за ними. Тогда Баэрд повернулся к Катриане. Она дрожала, но он достаточно хорошо ее знал, чтобы понять, что дрожала она не только от страха, но и от ярости.
— Я бы убила тебя, Баэрд, за то, что так меня напугал.
— Знаю, — ответил он. — И я заслуживаю смерти. Я их недооценил.
— Могло быть и хуже, — прозаично заметил Сандре.
— Да, ненамного, — насмешливо подтвердила Катриана. — Мы все могли лежать тут мертвыми.
— Это действительно было бы хуже, — серьезно согласился Сандре. Через секунду она поняла, что он над ней подшучивает. И сама себя удивила, рассмеявшись, хотя и несколько диковатым смехом.
Тут Сандре с серьезным выражением на смуглом лице произнес нечто неожиданное.
— Ты даже не представляешь себе, — пробормотал он, — как сильно мне бы хотелось, чтобы ты была одной со мной крови. Моей дочерью, внучкой. Ты мне позволишь гордиться тобой?
Она так удивилась, что не смогла придумать, что сказать в ответ. Через несколько мгновений, глубоко растроганная, она подошла к нему и поцеловала в щеку. Он обнял ее длинными, костлявыми руками и на секунду осторожно прижал к груди, словно она была чем-то хрупким, или очень дорогим, или и тем и другим одновременно. Катриана не помнила, когда ее кто-нибудь так обнимал в последний раз.
Он отступил назад, неловко откашлялся. Катриана увидела, что Баэрд смотрит на них с непривычно мягким выражением на лице.
— Это все очень мило, — сказала она нарочито сухо. — Мы собираемся провести здесь весь день, рассказывая друг другу, какие мы замечательные люди, по-нашему мнению?
Баэрд усмехнулся.
— Неплохая идея, но не самая лучшая. Думаю, нам придется снова вернуться туда, где мы покупали пиво. Нам нужна повозка и конь.
— Хорошо. Я бы сейчас выпил бутылку пива, — сказал Сандре.
Катриана быстро взглянула на него, поймала лукавое выражение в его глазах и рассмеялась. Она знала, чего он добивается, но никогда бы не подумала, что сможет рассмеяться так быстро после того, как видела меч, приставленный к лицу Баэрда.
Баэрд поднял свой лук и стрелы с травы. Они надели свои рюкзаки и заставили ее сесть на лошадь: никакой другой вариант, сказал Сандре, не выглядит приемлемым. Она хотела было возразить, но не смогла. И втайне была благодарна за возможность ехать верхом, колени у нее все еще подгибались.
На дороге стояла густая пыль, поднятая прошедшим войском, и они двигались по траве обочины. Ее лошадь спугнула кролика, и не успела она даже осознать этого, как Баэрд достал стрелу и выстрелил, и зверек упал замертво. Они вскоре обменяли его у крестьянина на кувшин пива и кусок хлеба с сыром, а потом двинулись дальше.
Под вечер, к тому времени, как они медленно добрались до деревни, Катриана убедила себя, что недавнее происшествие было невезением, но все же не имело особого значения.
Восемь дней спустя они приехали в Тригию. За минувшую неделю они не встретили других солдат, так как их путь пролегал вдали от главных дорог. Новую повозку и товар оставили в гостинице, где всегда останавливались, и пошли на центральный рынок. День клонился к вечеру, теплый весенний день. Глядя на север между домами по направлению доков, Катриана видела мачты первых после зимы кораблей, поднимающихся по реке. Сандре остановился у лавки кожевника, чтобы починить ремень, на котором висел его меч. Пока они вдвоем с Баэрдом пробирались сквозь толпу на площади, один барбадиорский наемник, более пожилой, чем большинство солдат, прихрамывающий и, вероятно, хвативший лишку весеннего вина, вывалился из таверны, увидел ее, облапил и стал неуклюже тискать ее грудь и бедра.
Катриана взвизгнула, больше от испуга, чем от чего-то другого.
