Одна вещь ее все же заинтересовала, поскольку она большую часть жизни наблюдала за людьми. Что-то было между Дэвином и Катрианой, но определенно не любовь, и даже не нежность, насколько она разбиралась в этих вещах. Время от времени они поглядывали друг на друга, обычно тогда, когда другой не знал об этом, и в этих взглядах было больше всего вызова. Она снова напомнила себе о том, что мир этих людей более далек от нее, чем она может себе представить.
Младшие сестры попрощались и пошли спать. Селвена не протестовала, что было очень подозрительно, и попрощалась с мужчинами, прикоснувшись пальцами к ладони каждого. Алаис была шокирована. Она поймала взгляд отца и через мгновение тоже поднялась вместе с матерью.
Внезапный порыв, и ничего более, заставил ее пригласить Катриану подняться наверх вместе с ней. Как только слова слетели с ее губ, она поняла, как они должны были прозвучать для этой женщины, столь независимой и явно свободно чувствующей себя в компании мужчин. Алаис внутренне содрогнулась от собственной провинциальной неуклюжести и приготовилась встретить отпор. Но Катриана благожелательно улыбнулась и встала.
— Это напомнит мне о доме, — сказала она.
Алаис думала об этом, пока они вдвоем поднимались по лестнице мимо ламп на стенах и мимо гобеленов, которые дед привез с юга, из путешествия в Кардун много лет назад. Алаис пыталась понять, что могло заставить девушку, ее ровесницу, броситься в бурное море жизни, бродить по бесконечным дорогам и ночевать в сомнительных местах. Она думала о поздних вечерах и о мужчинах, которые наверняка полагали, что если женщина находится среди них, она должна быть доступной. Алаис пыталась, но никак не могла понять. Несмотря на это, а возможно, и благодаря этому, в ее душе проснулось какое-то великодушное чувство к этой женщине.
— Благодарю вас за пение, — застенчиво сказала она.
— Это лишь малая плата за вашу доброту, — беспечно ответила Катриана.
— Не такая уж малая, как вам могло показаться, — возразила Алаис. — Наша комната здесь. Я рада, что это напоминает вам о доме, надеюсь, это хорошие воспоминания. — Ей хотелось поговорить с этой женщиной, подружиться, узнать все, что можно, о жизни, такой далекой от ее собственной.
Они вошли в просторную спальню. Менка уже развела огонь и откинула покрывала на двух кроватях. Этой осенью на них лежала груда новых пледов, привезенных контрабандой Ровиго из Квилеи, где зимы намного суровее здешних.
Катриана тихо рассмеялась и высоко подняла брови, оглядывая комнату.
— Напоминает о доме то, что делишь комнату еще с кем-то. Но твоя гораздо больше той, что у меня была в рыбацкой хижине. — Алаис вспыхнула, опасаясь, что оскорбила ее, но не успела заговорить, как Катриана повернулась к ней со все еще широко раскрытыми глазами и небрежно спросила: — Скажи, нам не надо привязать твою сестру к кровати? Кажется, у нее течка, и я беспокоюсь, уцелеют ли наши мужчины этой ночью.
За одну секунду Алаис сперва почувствовала себя избалованной и бесчувственной, а потом залилась краской смущения. Потом увидела промелькнувшую налицо женщины улыбку и громко рассмеялась, освобождаясь от тревоги и чувства вины.
— Она просто ужасна, да? Она поклялась покончить с собой каким-нибудь особо жестоким способом, если не выйдет замуж до Праздника в следующем году.
Катриана покачала головой.
— Я знала нескольких девушек, похожих на нее, когда жила дома. И во время гастролей тоже встречала. И никогда не могла их понять.
— Я тоже, — слишком быстро согласилась Алаис. Катриана взглянула на нее. Алаис рискнула неуверенно улыбнуться. — Наверное, в этом мы похожи?
— Только в этом, — равнодушно ответила женщина и отвернулась. Она подошла к одному из домотканых ковриков на стене и потрогала его. — Это очень мило. Где твой отец его нашел?
— Я его сделала, — коротко ответила Алаис. Внезапно она почувствовала, что к ней относятся покровительственно, и разозлилась.
Наверное, это отразилось в ее голосе, так как Катриана быстро оглянулась через плечо. Женщины молча обменялись взглядами. Катриана вздохнула.
— Со мной трудно подружиться, — наконец произнесла она. — Сомневаюсь, что стою твоих усилий.
— Никаких усилий, — тихо ответила Алаис. — Кроме того, — рискнула она, — позже мне, возможно, понадобится ваша помощь, чтобы связать Селвену.
Удивленная Катриана рассмеялась.
— С ней все будет в порядке, — сказала она, садясь на одну из кроватей.
— Никто из них и пальцем ее не тронет, ведь они гости в доме твоего отца. Даже если она проберется в их комнату, одетая лишь в одну красную перчатку.
Алаис во второй раз испытала шок, но это ощущение ей почему-то понравилось. Она хихикнула и села на свою кровать, болтая ногами. Ноги Катрианы, с грустью заметила Алаис, легко доставали до ковра.
— Она действительно может это сделать, — прошептала она и усмехнулась, представив себе эту картину. — Мне кажется, у нее даже где-то припрятана красная перчатка!
Катриана покачала головой.
— Тогда остается связать ее, как телку, или довериться мужчинам. Но, как я уже сказала, они ничего не сделают.
— Вы их очень хорошо знаете, я полагаю, — наугад спросила Алаис. Она все еще не была уверена, что вызовет ее следующее замечание — отповедь или улыбку. С этой женщиной нелегко иметь дело, как она постепенно убеждалась.
— Алессана я знаю лучше, — ответила Катриана. — А Дэвин уже давно бродит по дорогам, и не сомневаюсь, что он знает правила. — Она быстро отвела глаза, произнося последние слова. Щеки ее слегка покраснели.
Все еще опасаясь получить отпор, Алаис осторожно спросила:
— Собственно говоря, я не имею об этом никакого представления. Существуют правила? А у вас бывают проблемы в дороге?
Катриана пожала плечами.
— Те проблемы, которые жаждет найти твоя сестра? Не со стороны музыкантов. Существует неписаный кодекс, иначе в труппах остались бы только женщины определенного типа, а это повредило бы качеству музыки. А музыка действительно много значит для большинства музыкантов в труппах. Во всяком случае, в тех, что существуют долго. Мужчины могут серьезно пострадать, если слишком пристают к девушке. И разумеется, они никогда не найдут работу, если это случается слишком часто.
— Понимаю, — сказала Алаис, стараясь вообразить себе все это.
— Тем не менее от тебя действительно ждут, что ты заведешь себе пару, — прибавила Катриана, — как будто это самое меньшее, что ты можешь сделать. Перестать быть соблазном. Поэтому находишь человека, который тебе нравится, или некоторые девушки находят женщину. Довольно многие, кстати.
— О! — Алаис сжала руки на коленях.
Чересчур догадливая Катриана бросила на нее насмешливо-издевательский взгляд.
— Не волнуйся, — ласково сказала она, упорно глядя на руки Алаис, лежащие барьером на коленях. — Эта перчатка мне не по руке.
