И в эту ночь явился Берн. Она видела, как он привязал коня и прошел в поселок, а потом вёльва послала его на злую смерть. Здесь не было никакой неопределенности, никакой пробы на яд. Он бы въехал в город на рассвете, считая себя в безопасности, и его бы схватили и убили. Человек, который пришел к ясновидящей за помощью. Она завлекла его в свою морщинистую, высохшую плоть и предала его. Потом смеялась над ним. Грубые шутки других старух, подсматривавших сквозь щели в стене, они жаловались, что им ничего не досталось.
Анрид, полная отвращения, наверное, тогда что-то решила для себя. Позже, в ту же ночь, она поговорила с этим парнем и предупредила его. Берн Торкельсон был ее родственником, почти. Теперь она повторяла это себе снова и снова. В этом мире родственникам надо помогать, потому что больше нет никого, кому надо помочь и кто мог бы помочь тебе. Правило северных земель. Ты погибнешь, если будешь слишком одинок.
Но теперь она видела, как камни ударяют в плоть, всякий раз, как закрывала глаза.
Когда в ее дверь постучали, а она встала и открыла ее и ей сказали, что пришла женщина, она поняла, кто она такая, еще до того, как мать жены ее брата привели к ней в комнату. Люди могли принять это за доказательство ее колдовских способностей, но это всего лишь быстрый ум. Еще одна, иная тайна; женщинам всегда отказывали в нем.
Ожидая, Анрид позволила змею обвиться вокруг себя. Теперь она все время так делала. Змей позволил ей занять это положение. Было важно, чтобы другие видели, как она берет его в руки, чтобы они чувствовали свой страх перед таким поступком. Она по-прежнему оставалась новенькой, самой молодой, а теперь она — вёльва. Ей необходимо найти способ выжить. Вёльву можно убить. Она это знает.
Раздался стук, дверь открылась. Она жестом пригласила Фриггу войти, сама закрыла дверь, больше никого не впустила. Она уже заткнула все дырки, в которые вместе с остальными раньше подглядывала. Положила змея в корзинку, которую для него сплели.
Анрид повернулась к старшей женщине, несколько мгновений смотрела на нее, открыла рот, хотела заговорить и расплакалась. Слезы поразили ее тем, с каким отчаянием они лились. У нее тряслись руки.
— Ох, девочка, — сказала Фригга.
Анрид никак не могла прекратить плакать. Ее пришлось бы убить, чтобы заставить остановиться.
— Ты… — начала она. Подавилась словами, слезы душили ее. Задохнулась. Поднесла дрожащие кулаки ко рту. Судорожно втянула воздух. Сделала еще одну попытку: — Ты останешься со мной? Пожалуйста, останься!
— Ох, девочка. У тебя найдется для меня место?
Анрид могла лишь кивать, снова и снова, судорожными движениями головы. Пожилая женщина, почти родственница, самый близкий ей человек, подошла, и они обняли друг друга руками, которые так давно не знали утешения и не дарили его.
Но плакала только младшая. Позже, этой ночью, она уснула.
Глава 10
Мельник Броган, проснувшись, как обычно, до рассвета, мочился в реку перед началом трудового дня и размышлял о некоторых вещах, которые ему не нравились.
Список их получался длинным. Броган был унылым, одиноким человеком. Мельница нравилась ему тем, что позволяла жить на краю деревни, вдалеке от остальных (и давала более высокое положение, что полезно). Он убил человека, чтобы получить это место; но это была уже давняя история, и он больше не вспоминал о ней, она даже редко ему теперь снилась. Броган не очень любил людей. Они слишком много болтали, большинство из них.
Его слуга был немым, это удобно. Он очень обрадовался (ненадолго), когда узнал, что Орд, фермер, чьи поля лежат к востоку от деревни, ищет работу для своего младшего сына, который не разговаривает. Броган тут же устроил так, чтобы парня привели на мельницу. Он оказался достаточно взрослым, широкоплечим. Лежанка с соломой, еда, свободный день в неделю, чтобы парень мог помогать отцу. Молоко и сыр для Брогана — цена этой уступки.
И приличный работник, который не трещит без умолку, когда задает корм скотине или стоит по пояс в воде реки, ремонтируя колесо. Броган, который и сам явился на эту мельницу в качестве работника тридцать лет назад — и принял определенные меры несколько позже, чтобы остаться, — не мог понять, зачем люди портят приятную тишину ненужными словами.
На западе еще виднелись звезды. На востоке небо уже слегка посерело. Предрассветный ветер шуршал тростником в реке. Броган почесался и пошел открывать мельницу. Будет теплый день. Еще стоит лето, хотя уже заканчивается, и конец лета имеет свое значение.
Броган не любил новую ярмарку в конце лета, которую устраивали уже третий год. Дорога на запад от их деревушки к реке (притоком которой была речушка, где стояла мельница) стала слишком оживленной. Постоянное движение от побережья к Эсферту и потом обратно.
Люди на дороге сулили неприятности мельнику Брогану. Ничего хорошего от них ждать не приходилось. Чужаки воровали, заходили в поисках женщин или выпивки или просто искали ссоры и часто находили. Броган зарыл монеты в трех местах вокруг мельницы. Он бы уже потратил часть их, но ему никогда ничего не хотелось так сильно, чтобы тратить на это большие деньги. Женщина время от времени, но женщину можно купить за зерно, и многие бонды платили ему мукой и караваями хлеба. Платили больше, чем ему было нужно. Он оставил деньги в земле, но беспокоился о них. Бывало, очень давно, что он лежал без сна и гадал, не раскопают ли могилу старого мельника и не увидят ли проломленный череп. Теперь деньги заставляли его иногда просыпаться в темноте. Повсюду в мире люди знали, что мельники зарабатывают хорошие деньги.
У него было три собаки. Он их не любил из-за их лая, но они служили охраной. А Модиг, немой, был крупным парнем и умел обращаться с дубинкой. Сам Броган не был большим мужчиной, но он в свое время уцелел в нескольких драках.
Некоторое время назад он обдумывал, не завести ли жену. Детей, чтобы работали, когда он состарится. Эта мысль пришла, на некоторое время задержалась, потом ушла. Женщины все меняют, а мельник Броган не любил перемен. Именно поэтому ему не нравился король даже спустя столько лет. Элдред всегда что-то менял. Теперь ты должен был изготавливать для себя лук и стрелы или покупать их, и полагалось тренироваться каждую неделю, и каждую весну тебя проверял кто-нибудь из его войска. Им что, делать больше нечего? Бонды с луками: это глупая, опасная затея. Они прикончат друг друга раньше, чем это удастся любому эрлингу.
Внутри мельницы было темно, но за столько лет он мог найти дорогу с закрытыми глазами. Он открыл ставни окна над речкой и впустил немного света и воздуха. Спустился по лестнице, услышал, как прыснули в стороны мыши от его ног. Поднял затвор шлюза, ухватившись обеими руками и подталкивая спиной, открыл ворота водостока. Вода полилась внутрь. Вскоре сверху послышался знакомый шум вращающегося колеса и скрип жерновов. Он вернулся наверх, взял первый мешок, развязал его, всыпал зерно в воронку над вращающимися жерновами. Небо на востоке в открытом окне посветлело. Первые женщины и дети придут за своей мукой после восхода солнца, большинство прямо после утренней молитвы в маленькой церкви.
