Теперь справа от него появились шесть всадников. Они скакали быстро. Он снова оглянулся и увидел, как еще несколько человек поднялись, словно призраки, из двух углублений, которые он не заметил на плоской равнине. Эти люди, вооруженные луками и мечами, не спеша зашагали к нему. На стене ранчо он увидел около дюжины людей, также вооруженных.
Самое время вложить меч в ножны. Четверо оставшихся в живых всадников поспешно проделали то же самое. Уцелевшие пешие подбежали, спотыкаясь, один держался за раненое плечо.
Лучники из окопов окружили их, и тут подъехали шестеро всадников. Гарсия с отвращением понял, что почти все они всего лишь мальчишки. Это вызвало у него проблеск надежды.
— Слезай с коня, — приказал хорошо сложенный темноволосый мальчик.
— Только после того как ты мне ответишь, почему вы только что убили гостей без всякого повода, — постарался выиграть время Гарсия, в его голосе звучал суровый укор. — Что это за манеры?
Мальчик, к которому он обращался, замигал, словно от удивления. Потом коротко кивнул. Три лучника убили коня под Гарсией. Выдернув ноги из стремян, де Рада спрыгнул как раз вовремя, чтобы не быть придавленным падающим животным. Он упал на одно колено в мокрую траву.
— Мне не нравится, когда приходится убивать коней, — хладнокровно произнес мальчик. — Но я не припомню, когда в последний раз гости приезжали к нам без предупреждения, скача во весь опор с обнаженными мечами. — Он помолчал, потом скупо улыбнулся. Улыбка была странно знакомой. — Что это за манеры?
Гарсия де Рада ничего не мог придумать в ответ. Он оглянулся. Над ними одержали верх дети и конюхи, причем без всякого боя.
Мальчик, который явно был вожаком, взглянул на всадников Гарсии. С неподобающей поспешностью они бросили свое оружие и спрыгнули с коней.
— Пошли, — сказал второй мальчик.
Гарсия взглянул на него, потом быстро перевел взгляд на первого. Одно и то же лицо, как две капли воды. И теперь он понял, где видел эту улыбку раньше.
— Вы сыновья Бельмонте? — спросил он, пытаясь справиться с голосом.
— Я бы на твоем месте не задавал вопросов, — сказал второй мальчик. — Я бы потратил время на подготовку ответов. Моя мать захочет поговорить с тобой.
Конечно, это и был ответ на его вопрос, но Гарсия решил, что неразумно указывать им на это. Кто-то мечом показал путь вперед, и Гарсия зашагал к ранчо. Подойдя ближе, он понял, что люди на стене, держащие луки и копья, были женщинами. Одна из них, одетая в мужской камзол и штаны, с грязными пятнами на щеках и на лбу, прошла по стене и остановилась над ними, глядя вниз. У нее были длинные каштановые волосы под кожаной шляпой. Она держала натянутый лук со стрелой.
— Фернан, скажи мне, пожалуйста, кто этот жалкий тип. — Ее голос резко прозвучал в серой тишине.
— Да, мама. Я полагаю, что это сэр Гарсия де Рада. Брат министра. — Это произнес первый мальчик, вожак.
— Неужели? — холодно переспросила женщина. — Если он действительно человек знатный, я соглашусь с ним поговорить. — И она посмотрела прямо на Гарсию.
Это была та женщина, которую он все время представлял себе обнаженной, распростертой на земле под ним, с тех пор, как его отряд покинул Орвилью. Он стоял в мокрой траве, смотрел на нее снизу вверх, и вода просачивалась в его порванный сапог. Он с трудом глотнул. Она была действительно очень красива, даже в мужской одежде и заляпанная грязью. Но в данный момент это волновало его меньше всего.
— Сэр Гарсия, объясните свое поведение, — приказала она ему. — В нескольких словах и понятно.
Ее самомнение раздражало, язвило, как свежая рана. Гарсия де Рада, однако, всегда быстро соображал, и еще он не был трусом. Ситуация сложилась плохая, но не хуже, чем в Орвилье, и теперь он находится в Вальедо, среди цивилизованных людей.
— Я обижен на вашего мужа, — ровным голосом ответил он. — В Аль-Рассане он отнял коней, принадлежащих моим людям и мне. Мы приехали, чтобы поквитаться.
— Что вы делали в Аль-Рассане? — спросила она. Этого он не ожидал.
Он прочистил горло.
— Совершал налет. На неверных.
— Если вы встретили Родриго, значит, вы были возле Фезаны.
Откуда женщине знать подобные вещи?
— Где-то неподалеку, — согласился Гарсия. Он несколько забеспокоился.
— В таком случае, Родриго действовал в качестве королевского офицера, отвечающего за безопасность этой территории в обмен на уплату дани. На каком основании вы собирались украсть наших коней?
На мгновение Гарсия потерял дар речи.
— Далее, если вас взяли в плен и отпустили без коней, то вы должны были пообещать ему выкуп, назначенный герольдами при дворе. Не так ли?
Он бы с удовольствием отрицал это, но смог лишь кивнуть головой.
— Значит, вы нарушили данную вами клятву, явившись сюда, разве не так? — Голос женщины звучал ровно, взгляд был непримиримым.
Это становилось смешным. Гарсия потерял терпение.
— Твой муж приказал убить моего родственника уже после того, как мы сдались и пообещали уплатить выкуп!
— Вот как. Значит, дело не только в конях и оружии. — Женщина на стене мрачно усмехнулась. — Разве это не право короля — решать, превысил ли его офицер свои полномочия, сэр Гарсия? — Ее официальный тон при данных обстоятельствах звучал как насмешка. С ним никогда в жизни так не разговаривала ни одна женщина.
— Человек, который убил одного из де Рада, должен за это ответить, — проговорил он самым ледяным тоном, злобно глядя на нее снизу вверх.
— Понимаю, — невозмутимо произнесла женщина. — Значит, вы явились сюда, чтобы заставить его за это ответить. Каким образом?
Он заколебался.
— Кони, — наконец ответил он.
— Только кони? — И внезапно он понял, куда ведет этот допрос. — Тогда почему вы ехали к этим стенам, сэр Гарсия? Кони пасутся к югу от нас, их легко увидеть.
— Мне надоело отвечать на вопросы, — сказал Гарсия де Рада со всем достоинством, на которое был способен. — Я уже сдался, и мои люди тоже. Я согласен, чтобы королевские герольды в Эстерене определили справедливую сумму выкупа.
— Вы уже договорились об этом в Аль-Рассане с Родриго, и все же вы здесь, с обнаженными мечами и дурными намерениями. К сожалению, я не могу поверить вашему слову. И надоело вам или нет, вы ответите на мой вопрос. Зачем вы направлялись к этим стенам, молодой человек?
Это было намеренное оскорбление. Униженный, кипя от ярости, Гарсия де Рада посмотрел снизу вверх на женщину на стене и ответил:
— Твой муж должен узнать, что за некоторые поступки надо платить определенную цену.
Среди мальчиков и работников ранчо раздался ропот. Потом воцарилось молчание. Женщина лишь кивнула головой, словно именно это она и ожидала услышать.
