– Сейчас сделаем. – Эрсиец зевнул.
– И надо поторопиться.
– А смысл? Бой от нас никуда не денется, зачем торопиться?
– Чтобы раньше отправиться обратно.
– Раньше семи не уедем, – хладнокровно напомнил Аксель. – Нам приказано дождаться поезда.
– Ах, да… – Адам поморщился, а потом снял с пояса фляжку и сделал большой глоток воды. – Поезд…
* * *
Десять лет такое считалось недостижимым даже в теории. Фантастическим. Серьезные конструкторы отказывались обсуждать саму возможность существования подобных машин, и заикнись какой-нибудь инженер о проекте авианосного цеппеля, его или засмеяли бы, или отправили в дом скорби. Авианосный цеппель! Десять лет назад даже аэропланы не отличались достаточной надёжностью, зачем же строить для них специальный цеппель?
Всего десять лет назад.
Но современный мир устремлён вперёд не хуже артиллерийского снаряда, меняется ежечасно, если не ежесекундно, и вот уже знаменитый военачальник Нестор дер Фунье, известный теперь как дар Нестор Гуда, предлагает галанитам концепцию невероятного цеппеля – воздушного авианосца. Предлагает не просто так, а тщательно обосновав идею с точки зрения военного искусства, доходчиво объяснив перспективы его боевого применения.
Славящиеся прижимистостью галаниты раздумывали недолго: во-первых, им понравился замысел корабля-агрессора, предназначенного для внезапного нападения и подавления воздушных сил противника; во-вторых, сыграла свою роль магия имени – Нестора к тому времени уже называли гением. Компания предоставила Гуде лучших инженеров, неограниченные средства, и через два года из гигантского даже по цепарским меркам эллинга выплыла «Длань справедливости» – первый в истории Герметикона воздушный авианосец.
Корабль, который за десять лет до своего появления считался фантастикой.
А теперь его силуэт называли классическим.
Основу «Длани» – взлётную палубу – несли параллельно расположенные «сигары», содержащие немыслимый объём гелия, чудовищный объём, необходимый потому, что под главной палубой располагалась вторая, закрытая, предназначенная для хранения аэропланов и припасов. Ещё следует добавить рубку управления, четыре стомиллиметровых орудия, кузель, восемь мотогондол, астринг, собственно экипаж – и станет понятно, что огромными «сигары» построили отнюдь не для красоты, а каждый кубический метр немыслимого запаса гелия был жизненно необходим.
«Длань» в три раза превосходила самый большой из существующих доминаторов и выглядела настолько грозно, словно сама Война сделала её своим представителем на Герметиконе.
Но, несмотря на восемь тяговых двигателей, тяжеленный авианосец не отличался скоростью.
– Пятнадцать лиг в час, – недовольно резанул Нестор и громко повторил: – Пятнадцать!
– Сильный встречный ветер, мессер. – Капитан виновато развёл руками.
– А если опуститься ниже?
– Сейчас нас прикрывают облака. – Помпилио опередил капитана на мгновение, не больше. – Окажемся под ними – заметят с земли.
– Мы летим в ночи над безлюдной степью, кто нас заметит?
– Как обычно: тот, кто окажется в нужном месте в нужное время.
– Я не врач, но у тебя типичная мания преследования.
– Я разбираюсь в случайностях.
– А я знаю, как нужно!
– Ядрёная пришпа!
А капитану оставалось лишь молча удивляться – никто и никогда на его памяти не позволял себе так разговаривать с Нестором – и ждать, когда препирающиеся адигены примут решение.
– Мы опаздываем? – Гуда перевёл взгляд на своего старшего офицера.
– Так точно, мессер, – подтвердил капитан. – Мы выйдем к Чишинджиру не раньше семи утра.
– На аэропланах успеем?
– Несомненно.
– Готовьте машины.
– Слушаюсь, мессер. – Капитан склонился над переговорной трубой.
– А как же сильный ветер? – нахмурился дер Даген Тур.
– Немного потрясёт. – Нестор пожал широченными плечами. – Но мне рассказывали, что ты опытный путешественник, а значит, справишься.
– Остряк.
– Просто знаю, как нужно.
– Кто бы сомневался.
Мужчины с улыбкой посмотрели друг на друга.
Плотные кожаные цапы, перчатки, шлемы и очки-«консервы» – стандартный комплект цепарей, собравшихся прогуляться по открытой палубе. Пилоты аэропланов носили куртки другого кроя: короткие, щегольские, оправдывались тем, что в них удобнее забираться в самолёты, но адигены предпочли классические цапы до бедра, поверх которых удобно затягивать широкие портупеи с кобурами и подсумками. Время приближалось, поэтому Помпилио и Нестор поднялись на мостик в полной готовности, с оружием и боеприпасами.
Из ручного оружия дер Даген Тур, несмотря на титул бамбадао, выбрал «Близнецов» – два тяжелых, похожих на букву «Т» четырнадцатизарядных пистолета, разработанных Бо Хардом и высоко оцененных Помпилио. Несмотря на несомненные достоинства, бамбадами «Близнецы» не являлись из-за неодобренного Химмельсгартном магазинного способа снаряжения. Весили пистолеты изрядно, поэтому кобуры находились не на поясе, а выше, на ремнях, переброшенных через плечи дер Даген Тура.
А вот в качестве основного оружия Помпилио выбрал самую что ни на есть бамбаду: «Пыльную сирень» знаменитого Мэка «Цветовода» Бремера. Укороченный шестизарядный дробовик пятнадцатого калибра превосходно работал всего лишь в пределах полусотни шагов, зато на этой дистанции мог поспорить мощью с небольшим полевым орудием. Так же как все бамбады, «Сирень» была старательно украшена и тщательно подогнана под владельца: вес, длина, толщина ложа, балансировка – Бремер учёл каждую мелочь.
Бамбада для бамбальеро не оружие, а друг, идеально помогающий достижению цели, нивелирующий изъяны и потакающий привычкам. Молчаливый и верный друг.
Нестор, который бамбальеро не являлся, выбрал шестизарядный «Аган», лёгкий револьвер, принятый на вооружение во многих армиях Герметикона, и цепарский карабин – знаменитое оружие абордажных команд.
– Готов?
– Да.
– Тогда пошли.
Они спустились на уровень взлётной палубы, постояли, натягивая очки-«консервы», закрывающие рты полумаски и перчатки; затем Гуда кивнул ожидавшему приказа палубному, и тот распахнул дверь.
В лицо ударил резкий порыв ветра. Первый, несильный, можно сказать – игривый, проверяющий новых гостей на крепость, весело намекающий, что дальше будет хуже. Несмотря на то что «Длань» опустилась до полутора сотен метров, сквозило на свежем воздухе изрядно.
«Туда!» – беззвучно произнёс Нестор, указывая рукой на залитую прожекторами палубу. Метрах в тридцати от двери стояли два аэроплана. Носами к краю, но ещё закреплённые тросами.
