— Самая настоящая спорки: рот от уха до уха и никаких зубов…
— …выиграл две тысячи геллеров…
— Тебе ведь нравятся собачьи бои?
Главный закон зеркала гласит, что у всего на свете есть отражение. Иногда — кривое, но всегда перевернутое. А главный закон взрослой жизни напоминает, что у любой лицевой стороны есть оборотная. Иногда непривлекательная, если не сказать отвратительная, но всегда скрытая. Именно скрытым, непривлекательным и кривым отражением Герметикона служил Омут — межпланетное сообщество преступников. Не единое — составленное из множества банд и группировок, но прекрасно организованное сообщество, четкости законов которого, а также строгости их соблюдения могло позавидовать иное государство. Омут был везде: вымогал деньги у лавочников и содержал публичные дома, торговал наркотиками и занимался контрабандой, грабил банки и скупал у пиратов добычу; но «живым», наиболее наглядным воплощением Омута были «веселые» районы, что пиявками цеплялись к сферопортам, высасывая смешанное с кровью золото. Именно в них Омут жил полной жизнью: подмигивал прохожим усталыми глазами уличных шлюх, дурманил струящимся из притонов дымком и безумно хохотал за карточным столом; здесь велись контрабандные дела и здесь был настоящий омут — место, где преступники чувствовали себя в относительной безопасности.
— Приотцы на нас сразу рукой махнули, поняли, что не справятся, — продолжил повествование Сличер. — Местных, унигартцев то есть, мы научили отворачиваться: деньги, они ведь всем нужны — и миллионерам, и полицейским. А вот с ушерцами пришлось тяжело.
Заявляться к нужному человеку без рекомендаций, просто с улицы: «А давай, любезный, поговорим о том, о сем!», в Омуте принято не было. Тем более когда речь шла о серьезном деле, тем более когда дело серьезное предлагал инопланетник. Требовалось поручительство, но сложностей с ним не возникло: Бабарскому приходилось вести дела с криминальными заправилами, и сказал за него сам Умный Зум — известнейший в Омуте организатор сделок. А поскольку слово Умного Зума котировалось невероятно высоко, встречу назначили быстро и в удобное для ИХ время.
И теперь они с посредником неспешно топали по булыжной мостовой улицы Все Что Надо к таверне «Поддай пару!», а единственным неудобством — за исключением нескончаемых предложений грамотно потратить деньги — был столь же нескончаемый бубнеж справа: Сличер отчего-то решил, что заезжему гостю безумно интересна краткая история кардонийского бандитизма. Издание «… надцатое, под редакцией помощника Умного Зума». Впрочем, Бабарский умело скрывал раздражение.
— Сэнский раствор, дружище! Только в нашем заведении…
— А после того как ушерское оружие стало пользоваться популярностью во всех окрестных мирах, волосатики окончательно озверели.
— Решили, что Омут лишает их прибыли?
— Ага.
— И что сделали?
— Объявили войну.
— Похвально, — брякнул суперкарго.
— Что?!
Для Сличера Бабарский был просто «человеком от Умного Зума», ничего сверх этого, даже имени коротышки посредник не знал, но предполагал, что пухленький, непрерывно ноющий по поводу своих болячек недомерок имеет в Омуте вес. И потому последнее замечание вызвало у Сличера неподдельное изумление.
Которое Бабарский поспешил развеять.
— Не часто государства рискуют объявлять нам открытую войну, — объяснил ИХ. — И уж совсем немногие способны ее выиграть.
— Почему ты решил, что ушерцы победили? — хмуро спросил Сличер.
— Ты говорил о них зло, совсем без иронии, — пожал плечами Бабарский. И закашлялся: — Проклятье, мои легкие не приспособлены к морскому воздуху.
— Много соли?
— Холодный ветер.
— Сегодня жарко.
— Кому как.
Посредник покосился на шарф, которым ИХ обмотал шею, хмыкнул, вытер со лба пот — вечерок выдался душным, но хихикать над болезненностью спутника не стал. Вместо этого неожиданно продолжил неприятную тему:
— Они нас сделали.
— Как? — играть не пришлось, Бабарский действительно удивился. — Это невозможно.
— Невозможно уничтожить Омут, — поправил его Сличер. — Но придавить — пожалуйста. Ушерцы дважды высаживали в Унигарт морских десантников и блокировали Запределье на пять дней и две недели; посадили за решетку начальника таможни, после чего наши деловые операции полностью остановились; отправили на каторгу трех лидеров…
— Лидеров? Они же не мараются, за что их брать?
— Обвинения выдвинули лживые, но судьям это не помешало. — Посредник зло усмехнулся. — Короче, через два месяца, когда стало понятно, что волосатики не остановятся, мы предложили переговоры.
— Верзийский вариант, — пробормотал ИХ.
— Вроде того, — кивнул Сличер.
В свое время он пошатался по Герметикону и прекрасно понял, что имеет в виду спутник: знаменитая верзийская жандармерия яростно давила местный криминал до тех пор, пока уголовники не взмолились о пощаде, после чего им продиктовали условия капитуляции, и с тех пор местный «веселый район» — Поднебесье — считался самым законопослушным в Герметиконе. Его даже полиция патрулировала!
— И-и-и-эх!
Из дверей ближайшего кабака вылетел пьянчужка, за ним бросились вышибалы, догнали и принялись молча молотить ногами.
— И как же вы теперь? — поинтересовался ИХ, осторожно обходя занятых непростой работой здоровяков.
— Нормально, — махнул рукой посредник. — Волосатики выдвинули вполне разумные условия: первое — все оружие, уходящее с их заводов и фабрик, должно быть оплачено тем или иным образом.
— Молодцы.
— Второе: торгуя оружием, Омут и Ушер не мешают друг другу.
— Монополия — высшая форма экономической организации, — одобрил Бабарский.
— Кто это сказал?
— Логика, самая обыкновенная логика: только при монополии можно получить максимальную прибыль.
— С этим не поспоришь, — согласился Сличер.
— А теперь признавайся: зачем ты рассказал мне эту в высшей степени поучительную историю? — неожиданно спросил ИХ.
Но смутить посредника у него не получилось.
— Чтобы скоротать время, — равнодушно ответил Сличер. — Кстати, мы почти пришли.
И остановился в трех шагах от крыльца таверны, не желая заканчивать разговор рядом со скучающими у дверей вышибалами.
— Хотел намекнуть, что некоторые лидеры местного Омута слишком тесно связаны с волосатиками? — догадался Бабарский.
— Если соберешься играть против Ушера — придется внимательно выбирать друзей, потому что даже тот, кто сейчас нейтрален, не упустит возможность оказать волосатикам услугу. — Сличер выдержал многозначительную паузу и объяснил: — За ними сила.
