— Да, да, я помню эту милую деталь местного фольклора.
— Деревенские увальни, — фыркнул Руди Йорчик.
— Их ответные высказывания еще более оскорбительны, — заметил Махим.
— Кому они интересны? — усмехнулся Арбедалочик. — Ушерские газеты лживы по определению, потому что они ушерские.
Еду еще не подавали, в качестве аперитива выступало легкое белое, среди бокалов с которым лежали макеты первых полос всех унигартских газет.
«Сколько человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО погибло на вокзале? О чем молчит полиция?»
«УШЕР НАНЕС ОЧЕРЕДНОЙ УДАР?»
«Канонерки и поезд: кто использует ушерское оружие?»
«Валеман — Унигарт — Линегарт?»
— Последний заголовок мне особенно понравился, — проворчал барон Здучик. — Упоминание столицы очень к месту.
— Удачная логическая цепочка, — поддержал директора фактории Йорчик. — И вообще, хочу отметить, что общественное мнение формируется в правильном направлении.
— Обществу приятно думать, что у него есть мнение, — протянул Арбедалочик, встревоженно наблюдая за Эбни: саптер опрометчиво приблизился к самому краю стола.
— Тонко подмечено, Абедалоф.
— Весьма остроумно.
— Спасибо, господа.
Махим же промолчал, не польстил Арбедалочику, и Здучик с Йорчиком наградили его удивленными взглядами.
Дабы не афишировать тесную связь консула независимой Приоты с директором-распорядителем Компании, дружеский ужин проходил в снятой на подставное лицо загородной вилле. Собеседники съехались после наступления темноты, используя взятые напрокат автомобили, а прислуживали им доверенные люди Махима. Конспирация тяготила консула, казалась унизительной, но просьбы Арбедалочика имели статус приказов, противоречить которым приотец не рисковал.
Махим не спросил даже, что делает на тайной, посвященной политическим вопросам встрече промышленник Йорчик: улыбался и поддерживал светский треп в холле до тех пор, пока Абедалоф не снизошел до объяснений.
— Мой друг Руди — выдающийся эксперт в области современных вооружений, слово скаута. Его фирма давно и плодотворно сотрудничает с армией Компании.
— Я много слышал о вас, профессор, — кисло улыбнулся Махим.
— Рад знакомству, консул.
— Руди изучит новинки, которые ушерцы представят на выставке, и даст необходимые рекомендации вашему военному командованию, — закончил Арбедалочик. — Мы ведь не хотим, чтобы приотская армия хоть в чем-то уступила островитянам, не так ли?
— Не хотим, — взмахнул кулаком Здучик.
— С удовольствием поработаю, — кивнул Йорчик.
— Замечательно, — без энтузиазм произнес Махим.
«Экспертов» и «советников» консул давно уже воспринимал коммивояжерами — Компания присылала их едва ли не еженедельно, и каждый визит заканчивался серьезным увеличением государственных расходов, то есть приотского долга. «Обратите внимание на новые винтовки!», «Войскам необходимы облегченные бронеавтомобили для разведки». «Наши гранаты неприятно удивят волосатиков». Армия росла, накачивала мускулы, но перестала вызывать у Махима чувство гордости — его сменила тоска. Война еще не началась, а государство уже в долгах. Что это значит? Только одно: теперь война не может не начаться.
И приближающаяся бойня больше не казалась консулу величественной или романтической. Ему хотелось, очень хотелось войти в историю создателем единой Кардонийской республики, но стала пугать кровь, которую придется пролить.
— Любое общество состоит из индивидуумов, и чем они сильнее, тем сильнее общество. — Абедалоф приласкал подбежавшего песика, легким толчком отправил его в новое путешествие, пыхнул сигарой и поинтересовался: — Руди, вы познакомились с Гатовым?
— Его не было на приеме.
— Великий изобретатель не засвидетельствовал почтение адигену? Это хорошо, это мне нравится.
— Честно говоря, я не понимаю, зачем Дагомаро притащил Гатова в Унигарт, — подал голос барон Здучик. — До сих пор Винчер его прятал. — Подумал, и добавил: — И правильно делал.
— Дагомаро показывает, что силен и никого не боится, — бросил Махим.
— Верно, — согласился Арбедалочик. — Очень правильный ход.
— Как и приезд дер Даген Тура, — в тон галаниту произнес приотский консул.
Реакция на замечание последовала не сразу. Сначала Абедалоф с улыбкой наблюдал, как Эбни делает лужу в дальнем конце стола, затем дождался первой перемены блюд, проследил, чтобы лакей обслужил саптера, и лишь когда дверь закрылась, негромко ответил:
— Помпилио не помешает.
И несколькими резкими толчками затушил сигару.
— Он уже отнял у Компании планету, — заметил консул. И для чего-то уточнил: — Заграту.
У Здучика отвисла челюсть, Йорчик замер с поднесенным ко рту бокалом, галаниты ждали взрыва — глупый консул переступил черту, напомнил об унизительном поражении и должен поплатиться за необдуманное высказывание. Директор-распорядитель не имел права смолчать, но вспышки ярости, к огромному удивлению барона и профессора, не последовало.
— Не Даген Тур отнял Заграту, — спокойно ответил Абедалоф. — Мы сами ее потеряли.
И медленно положил себе тончайший ломтик маринованного саунграбля — рыбы, за которой траулеры поднимались к полярному кругу Кардонии.
— Помпилио непредсказуем.
— Теперь мы это знаем и будем готовы, — невозмутимо произнес директор-распорядитель, выдавливая на рыбу пару капель лимона.
— К его непредсказуемости?
— Совершенно верно.
«Прощай, Махим, — равнодушно подумал Руди. — Тебя раздавят при первой же возможности».
И совсем другими глазами посмотрел на Арбедалочика: человек, способный с таким искусством скрывать гнев, куда опаснее, чем кажется.
— Отличная рыбешка, — одобрил деликатес Абедалоф. — Кстати, консул, как вы нашли Дагомаро? Хоть парой слов перебросились?
— Именно парой. — Махим прищурился, в подробностях припоминая мимолетную встречу на приеме, и добавил: — Винчер показался весьма уверенным. Сказал, что с нетерпением ждет начала переговоров.
— У нас есть союзники среди ушерских сенаторов?
— К сожалению, нет. Ушерцы напоминают лингийцев: чужаков не любят еще больше, чем друг друга.
И снова — неправильно, как отметили Йорчик и Здучик: в присутствии высокопоставленных галанитов ни в коем случае не следует упоминать адигенов в положительном ключе. Впрочем, Арбедалочик оставил без внимания и эту оговорку.
— А как насчет народа? — живо спросил он. — Вы работаете с народом? На Ушере есть представительство ЕПВП? Барон Здучик уверяет, что финансирует его.
— Абедалоф, — обиженно протянул директор фактории.
