— Хотя если кто и способен на подобное, так это она, — сказал он через полминуты. — Но в таком случае нам очень непросто будет ее найти. Как же его величество без своего привидения?
— Пусть лучше оно останется загадкой. К чему разочаровывать короля.
— Надеюсь, Трот не обладает подобными способностями перевоплощения.
— Вряд ли. Думаю, он воспользуется шапкой каторжника и попытается убраться как можно дальше от столицы. Его пока не нашли?
— Как видите. Нам сообщили бы в первую очередь.
В поместье нашли лишь нескольких человек. Тех, кого Трот не захватил с собой, покидая его. В том числе Хуса и его приятеля, стрелявшего в подвале из мушкета. Позже они рассказали много интересного, но ничего, что помогло бы напасть на след Трота. Много позже был найден еще один подземный ход, не тот, по которому в поместье попал Толик. По нему-то и сбежал Трот. Но узнали об этом лишь через неделю. А пока…
— Все-таки ускользнул, — с досадой сказал хранитель.
— Да, но планы его мы раскрыли. Более того, я не удивлюсь, если ситуация с несанкционированными перемещениями вернется к норме десятилетней давности, — сказал Толик.
— Вам что-то удалось узнать?
— Я должен покаяться. Не знаю, будете ли вы после этого считать меня своим другом, но не рассказать обо всем я просто не могу. Подземелья, что находятся под нами, слишком необычны, чтобы оставить их без присмотра.
— Рассказывайте.
И Толик рассказал. Рассказал без утайки, не пытаясь себя выгородить или обелить.
— Ну знаете! — Хранитель взволнованно ходил по комнате. — От вас, Анатолий, я такого не ожидал! Но почему? Объясните мне, почему вы помогли сбежать узнику этого подземелья? Вся префектура сбилась с ног из-за несанкционированных проникновений, а причина увеличения их численности была у вас в руках!
— Причиной был Трот, бедный ученый являлся лишь средством.
— Тем не менее!
— Зачем он вам? Скажите честно, зачем вам этот человек?
— Да уж не за тем, чтобы он продолжал свое занятие!
— Он и не сможет. Вне стен этого подземелья он не сможет влиять на место образования перехода.
— А вы не подумали о том, что с его помощью мы могли бы разобраться с тайной переходов?
— Ага, так стало быть, у вас мелькнула подобная мысль?
О'Брилин насупился:
— Между прочим, я подумал о вас же. Могли бы побывать дома.
— Это вряд ли. Долгие пятнадцать лет этот человек экспериментировал с переходами и не добился контроля над ними. Примерная наводка по эмоциям — это все, чего он смог достичь. Прошу заметить, что переходы работали только в эту сторону. О тех, что переносят людей обратно, он не знал ничего.
Хранитель замолчал, но не переставал взволнованно ходить.
— Не знаю. Не знаю, Анатолий, что вам сказать. Мне хочется одновременно пожать вам руку и задушить вас.
— Хорошо, что не в обратном порядке, — заметил Толик.
О'Брилин рассмеялся:
— Нет, это было бы уже слишком. Но ваше недоверие меня оскорбило. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас.
— Я знал, что так будет. — Толик печально вздохнул.
— Тогда почему?..
— Не хотел подвергать вас соблазну. Слишком заманчивые перспективы могли открыться.
— Они и сейчас есть. Подземелье никуда не делось.
— Но нет ни экспериментатора, ни его записей. Да, опыты возможны, но, надеюсь, вы воздержитесь от того, чтобы их проводить.
— Да уж придется воздержаться. Вы правы, это не пойдет на пользу поддержанию стабильности ментальной сферы.
Хранитель еще минут пять предавался размышлениям, после чего подошел к Толику и протянул ему руку. Анатолий пожал ее от чистого сердца.
— Надеюсь, за этим не последует обещанное удушение?
— Пока не последует, — улыбнулся О'Брилин. — Но если вы думаете, что я вас простил, то это не так. Я лишь признал мужество вашего поступка.
Толик облегченно вздохнул. Гроза миновала, но радость была недолгой. Да и радость эта была относительной. Разумеется, хранитель не сможет так просто забыть обо всем произошедшем. Анатолию стало тоскливо, он понял, что та непринужденная атмосфера, что сопровождала его общение с О'Брилином, уже никогда не будет прежней. Это была немалая потеря. Но мог ли он поступить иначе? Это была та цена, что ему придется заплатить за свой выбор, и он прекрасно знал об этом. Оставалось лишь надеяться, что время сгладит эту неловкость. Хранитель не из тех, кто таит обиды.
— Что теперь? — спросил Толик. — Дело, которое вы мне поручили, расследовано до конца. Предстоят поиски Трота и Рьяны, но здесь я вряд ли смогу быть чем-то полезен.
Анатолий с волнением ожидал ответ. Именно по нему можно будет понять, насколько сильно обижен на него хранитель. Найдется ли у него для Толика дело, или он захочет дать ему отставку? Такой вариант нельзя было исключать. Толик поставил себя на место О'Брилина и попытался представить, что бы сказал он сам. Попытался и не смог. Слишком неоднозначной была ситуация.
— А чем бы вы хотели заняться? — спросил хранитель.
Сердце Толика упало. Точно, ему дают отставку. Своя судьба его мало беспокоила, без дела он не останется. Если что, подастся в помощники к тому же Курту Фогелю, да и мастер седел и хомутов Федор звал его к себе. Потерять расположение хранителя, этого достойнейшего из людей, встреченных Толиком, вот что было неприятно.
— Если я вам больше не нужен…
Хранитель сделал паузу, взвешивая ответ.
«Что же ты молчишь? Добивай — так сразу», — подумал Толик.
— Пожалуй, вы слишком самостоятельны для должности моего личного помощника, Анатолий, — сказал наконец хранитель.
«Ну вот, так и есть, как знал».
— Что ж, раз не могу быть вам полезен, пойду шить хомуты.
— Если захотите, можете заняться и этим, но это не ваше призвание.
— А в чем мое признание?
— В том же, в чем и мое, и Олди Энца, и многих других — хранить покой этого мира. Это у вас получается лучше, чем что-либо еще.
— Так вы же сказали…
— Что ты слишком самостоятелен? Так оно и есть. Все время норовишь забежать вперед старика.
— До старика вам еще далеко, преподобный, — улыбнулся Толик.
— Но ты все равно забегаешь. Стар я или нет, на мой век забот хватит, да и на твой тоже.
— Значит, ничего еще не закончено?
— Закончена лишь эта история. Кто знает, что принесет нам завтра.
