После танцев девушки, которые без кавалеров, шли мимо
маленькими стайками, а то и в одиночку, и к ним обязательно начинала клеиться
местная шпана. Если человека два-три, Егора это устраивало. Если больше, он
предпочитал не связываться.
Дальше ясно. Выждав, чтобы девушка начала возмущенно пищать
и поминать милицию, Егор выходил из густой тени – в белых штанах, белых туфлях,
белой рубахе (это если летом, а для осенне-зимнего периода имелась у младшего
лейтенанта очень представительная бекеша). Накидать плюх доморощенным
приставалам для чемпиона клуба «Динамо» проблемы не составляло. И всё, девчонка
твоя. При таком сценарии ни одна не устоит, какая ни будь воображала. А
воображалы среди посетительниц танцев встречались редко, это были всё больше
девушки простые, без фанаберии. Такая многого от парня не ждет, и уговаривать
ее долго не надо, если приглянулся. Притом иногда среди них попадаются ого-го
какие.
Тут в чем плюс: совмещение приятного с полезным. Во-первых,
удовлетворяется здоровое чувство, во-вторых, тренировка в условиях,
приближенных к боевым. Конечно, сама страсть происходила не в «Метрополе» на
перинах, а где придется. Бывало, что и на каком-нибудь чердаке или даже в
кустах, но рай, как известно, бывает и в шалаше.
Вот и вчера всё начиналось точно так же. Посмотрел Егор в
газете, где что. Увидел: в подмосковном клубе «Железнодорожник» лекция из цикла
«Любовь и дружба в социалистическую эпоху», а потом танцы.
Прибыл в пункт назначения, произвел разведку на местности и
сел в засаде, у забора.
Неподалеку, под фонарем, топталась подходящая компания –
трое регочущих шпанцов в сапогах и ватниках.
Пока ждал, малость продрог. Весна в этом году выдалась на
редкость поздняя и холодная. 19 апреля, а еще снег не весь сошел, по ночам минус,
лужи блестят льдом.
Стоял, дышал на ладони, прислушивался к гоготу и мату.
Разговоры у туземцев были подходящие. Один из них, которого остальные называли
Рюхой, хвастался, что любую биксу в два счета завалит. Мол, случая не было,
чтоб после танцев уходил не вдувши. Егора такая постановка вопроса устраивала.
Где-то неподалеку звенели колокола – негромко, но
празднично, торжественно. Дорин вспомнил, что нынче, кажется, Пасха. Отсталые
гражданки пожилого возраста в церквях свечки ставят, куличи святят.
Вдруг видит: идет девушка, одна-одинешенька, причем не из
клуба, а с противоположной стороны. В руке у девушки белый узелок.
Рюха с дружками к ней вразвалочку, с трех сторон.
– Гляди, Вовчик, какая краля.
– Сеньорита, приглашаю станцевать танго.
– Цыпа, у меня руки замерзли, дозволь за пазухой погреть.
Короче, понесли жеребятину.
Девушка вправо, влево, назад – некуда деться, плотно
обступили.
Но она ничего – не упрашивает, не кричит.
– Глазища-то, глазища, ишь сверкают, – сказал Рюха. –
Пацаны, держите меня, я втрескался, падаю.
И правда сделал вид, что падает – повис у девушки на плечах.
Она его, похоже, стукнула, потому что Рюха заорал:
– Драться, лярва? Ты у меня щас выть будешь. – Толкнул
девчонку в грудь, так что опрокинулась в сугроб, а сам навалился сверху.
На этом картина первая закончилась и началась вторая: те же
и Зорро.
– Оставьте гражданку в покое! – подбегая, закричал Егор.
Уронил в сугроб одного, приложил об забор второго – те двое
оказались сообразительные. Как поднялись, сразу дунули во все лопатки. Только с
Рюхой пришлось повозиться.
Тот, вскочив с девушки, попробовал изобразить главную
бандитскую коронку, «датский поцелуй» – это когда наносят три быстрых удара:
правым кулаком в нос, левым локтем в солнечное сплетение, а коленом в пах. Этот
подлый прием проходит, только когда врасплох, а против человека, готового к
бою, он не работает.
Получив по сопатке, Рюха согнулся пополам и вдруг выдернул
из голенища финку. Махнул ею перед носом раз, другой. Прошипел:
– Всё, падла. Кранты тебе.
Баловства с холодным оружием Егор не одобрял и поступил с
правонарушителем сурово. С бокса переключился на самбо, выкрутил Рюхе руку, да
повернул так, что хрустнула кость. Пусть знает, гад.
Тот, взвыв, сел в снег, схватился за сломанное предплечье.
Теперь самое время было проявить галантность.
Егор нагнулся к девушке.
– Вы целы? Требуется медицинская помощь? (Он в такие минуты
всегда говорил на «вы»).
Ничего ей хулиганы сделать не успели и никакая медпомощь,
конечно, не требовалась. Просто хотелось получше рассмотреть. Вдруг уродина?
Тогда можно будет сменить дислокацию и попробовать счастья сызнова, танцы-то
еще не кончились.
Первое впечатление было: не красавица, но и не крокодилина.
Личико худенькое. Широкий рот, в уголке родинка. А глаза и вправду огромные,
сияющие – не соврал Рюха.
– Благодарю вас, со мной всё в порядке, просто очень
испугалась. А вот этому человеку медицинская помощь необходима, – показала
девушка на хулигана. – Вы сломали ему руку.
Встала, стряхнула с пальто снег, перекинула через плечо
длиннющую косу.
«Интеллигенция», определил про себя Егор, потому что
нормальные девушки таким тоном не говорят и выражений типа «благодарю вас» не
употребляют. Ему сразу захотелось уйти в отрыв – охота была тратить время на
цирлихи-манирлихи.
Но тут девушка его удивила. Бережно положив свой узелок,
подобрала с земли выдранную заборную штакетину и подошла к стонущему Рюхе. Тот
вжал голову в плечи, заслонился здоровой рукой, но девушка бить его не стала.
Она переломила штакетину об колено и сказала:
– Дайте руку. Я наложу временную шину.
Приладила обе половинки прямо поверх ватника, прикрутила
своим вязаным шарфом. Прикрикнула:
– И не нойте, сами виноваты.
Под фонарем было светло, и Егор разглядел, что кожа у нее
белая-пребелая, как молоко. Длинные густые ресницы. Пальцы сильные, с коротко
остриженными ногтями, без лаков-маникюров. А одета странно, не как современные
девушки одеваются: длинное пальто с шалевым воротником, какая-то старорежимная
шапочка.
