После того как новоприбывший принял на свои щиты смертельный удар, он ответил сокрушительным огнем бортовых лазерных батарей. Щиты «Лабиринтина» схлопнулись, и корабль отчаянно накренился на правый борт, пытаясь избежать еще одного залпа.
Из шипящих и трещащих динамиков на мостике «Завета» вырвался голос:
— Это Талос из Восьмого легиона, корабль «Эхо проклятия».
По волнам терзаемого помехами вокса полетел скрипучий ответ:
— Как забавно. Но ты должен был остаться в стороне, Пророк. Легиону ни к чему терять два корабля за одну ночь.
Ксарл и Узас пытались разобраться с очередным витком безумия, которым разродился вокс. По меньшей мере несколько рапторов из Кровоточащих Глаз забили канал связи раздражающе пронзительными воплями.
— Где вы находитесь? — уже не в первый раз спросил Ксарл. — Говорит Ксарл из Первого Когтя. Где вы находитесь?
Вопли снова оборвались. Это повторялось уже несколько раз: сначала разговоры об «охоте на тех, кто сам стал охотником» и «погоне за добычей с мертвой душой», затем гневный орлиный клекот — и тишина.
Ксарл терпеть не мог рапторов.
— Ненавижу этих уродов, — сообщил он, и тоже не в первый раз. — Ненавижу, как они говорят, как они думают и как преподносят эту байку о том, что первыми взобрались на стены Императорского Дворца.
Узас не ответил. Он тоже пытался вслушаться в крики рапторов.
— Их охота складывается неудачно, — задумчиво протянул он.
— Спасибо за перевод, брат. — Ксарл потянулся к ручному воксу и нажал руну активации. — Жди. Я скоро вернусь.
Узас наклонил голову.
— Талос приказал нам обоим оставаться здесь.
— Ты учишь меня, как подчиняться приказам? — Ксарл театрально завертел шлемом. — Не вселился ли в тебя кто-нибудь, брат?
Узас промолчал.
— Я скоро вернусь, — повторил Ксарл. — Хочу присоединиться к охоте Кровоточащих Глаз на… на то, за чем они охотятся. Похоже, оно рвет рапторов в клочки, а мне по вкусу такой расклад.
— Я тоже хочу поохотиться, — недовольно проворчал Узас. — Ты оставайся здесь. Я пойду охотиться с этими визжащими идиотами.
Ксарл покачал головой.
— Я так не думаю.
— Почему? — спросил Узас. — Почему я должен остаться, а ты можешь идти?
— Потому что даже в худшие свои ночи я лучший мечник в Когте. А ты носишься с топором, завывая о богах и рубя в капусту собственных слуг.
Не дожидаясь ответа, Ксарл развернулся и зашагал вглубь коридора, громко стуча по палубе подошвами ботинок.
Вандред был одним из немногих, оставшихся в живых на мостике «Завета». Пламя второй кожей покрыло стены и начало пожирать тела тех, кто погиб на боевых постах. Огонь наполовину ослепил капитана Десятой, и в терпком запахе дыма он чувствовал последнее дыхание своего корабля.
Вандред потерял много крови, сочащейся из глубоких рваных ран. Несмотря на всю непомерную силу демонического тела, ему трудно было добраться до трона. Кровь отвратительно пахла и вытекала липкими сгустками, мало похожими на жидкость.
Кроме него, на командной палубе остались одни сервиторы, связанные жестким рабочим протоколом и слепые к любым внешним обстоятельствам. Двое из них горели: стоя у своих консолей, они превратились в два пылающих факела. Металлические детали плавились, плоть обугливалась и кровоточила. Сервиторы набирали команды для орудийных башен, давно уничтоженных вражеским огнем.
Вандред втащил свое раздувшееся тело на трон, и кровь из ран начала сочиться на черное железо. Корабль снова содрогнулся. Что-то взорвалось в стене с обзорным экраном, испустив струю шипящего пара.
— Талос.
Голос Пророка прерывали помехи, но чудом было уже и то, что связь вообще работала.
— Я тебя слышу, — ответил он.
Вандред сплюнул кровь. Все эти клыки мешали говорить.
— «Завету» конец, брат. Они даже не собираются брать нас на абордаж. Они хотят нашей смерти, и их желание сбудется очень скоро.
Талос рявкнул:
— Беги! Мы прикроем твой отход. Двойной прыжок на этот раз сработает, даю слово.
— Откуда это безумное стремление потерять оба корабля? «Завет» едва может ползти, не говоря уже ни о каком бегстве. Оставь бесполезный героизм до тех пор, пока не соберешь подходящую аудиторию, брат. Эта ночь еще, возможно, наступит, но не сейчас. Беги ты. Я прикрою твой отход.
— Как прикажешь.
— Продвигайся к тем координатам, что я тебе сейчас вышлю. Не ввязывайся в бой, удерживай противника на расстоянии ударами лазерных излучателей и приготовься к тому, чтобы принять на борт выживших. Повторяю, не вступай в бой. Ты понял?
После паузы из динамиков донеслось:
— Мы сохраним память о тебе, Вандред.
— Лучше не надо.
Окровавленным когтем он оборвал связь и переключился на внутренний вокс корабля. Интересно, сколько людей еще живы и услышат его?
— Говорит капитан. Всем немедленно эвакуироваться на «Эхо проклятия». Всем постам, всем постам…
Захлебываясь, он втянул в грудь воздух.
— Покинуть корабль!
XXV
ПОТЕРИ
Первыми кораблями, вырвавшимися из пылающего остова «Завета», были хищные силуэты боевых катеров легиона. Они устремились в космос, расчерчивая мрак огненными султанами выхлопов и стремясь оставить как можно большее расстояние между собой и обреченным судном.
Талос наблюдал за их беспорядочными маневрами: катера улепетывали без всякого намека на формацию и старались лишь держать курс на спасительное «Эхо».
— Ты унаследовал несколько Когтей, — заметил Меркуций.
Талос мог различить катера по изображениям на крыльях. Его занимал вопрос, сумел ли Рувен выпросить себе местечко на одном из них?
Следующими появились гражданские корабли слуг легиона. Нагруженные припасами и беженцами, они выходили из ангаров. Их полет был куда медленнее той отчаянной гонки, которую устроили транспортники Астартес. Единственным исключением был «Эпсилон К-41 Сигма-Сигма А:2», бронированный гроб Делтриана. Обремененный расширенными грузовыми трюмами и утыканный непомерным количеством орудийных башен, он напоминал небольшого зверька, ощетинившегося защитными иглами. «Эпсилон» мчался впереди остальных служебных транспортников, изрыгая пламя из широких турбин. Автоматические артиллерийские установки, покрывавшие его броню, как моллюски шкуру кита, разносили в пыль любую приблизившуюся ракету. Сугубо за счет машинной эффективности транспортник техножреца спас больше членов экипажа, чем любое другое судно.
