Повернувшись к Уолтеру, лишь он успел проговорить одно слово, Энн теперь стояла и, улыбаясь, смотрела на него.
— Сэр Уолтер, если не ошибаюсь? И давно вы тут стоите?
— Достаточно, леди, — сказал он и тоже ушел, не скрывая своего к ней отвращения.
Она смотрела ему вслед, пока не услышала дьявольский смех, раздавшийся возле камина, и, повернувшись, вскрикнула от ужаса, ибо ее муж сидел на скамье и, улыбаясь, смотрел на нее.
— Что, неудачная ночка выдалась сегодня, моя дорогая? Теперь я понимаю, что мне следовало пораньше отправиться спать, ибо сейчас мне вообще некуда отправляться! И как, вы полагаете, я должен отблагодарить вас за это?
Энн побледнела и выскочила из зала, опрометью бросившись в свою комнату, где и спряталась в уголке. Смех ее мужа все еще доносился до нее, и это значило, что он был весьма возбужден тем, что ему довелось увидеть и услышать, что, в свою очередь, значило, что он займется с ней любовью, прежде чем они все же покинут замок. А это было в сто раз ужаснее любого наказания, время для которого наступит позже.
Глава 46
Рейна проснулась оттого, что чья-то нежная рука ласкающим движением провела по ее телу. Она мечтательно вздохнула, однако когда открыла глаза, дыхание ее остановилось, пока она не осознала, что ее муж, а не кто иной залез в ее кровать.
— Господи! Ранульф, ты напугал меня.
— Но я вовсе не собирался делать это, леди, — ответил он, улыбаясь.
Ее щеки покрылись едва заметным румянцем, ибо она все еще не могла привыкнуть к его страстному разговору, хотя уж точно не имела ничего против.
— Ты только что вернулся?
Было уже раннее утро, если свет за занавесками имел какое-то значение.
— Нет, мы с Уолтером приехали вчера поздно вечером. А ты уже так сладко спала, что я решил не будить тебя.
Говоря это, он нежно ласкал ее пупок, напоминая о том, что находилось внутри.
— Ты замечаешь, что со мной произошли некоторые изменения, Ранульф?
— Никаких! — Его рука дотронулась до се груди, от чего мгновенно ожил чувственный сосок.
— Вообще-вообще?
— Вообще-вообще. А почему ты спрашиваешь?
— Нипочему! — обиженно надулась она.
— А во мне ты замечаешь какие-нибудь перемены? — подшучивал Ранульф над ней.
— Только то, что ты стал еще глупее! — проворчала она.
Ранульф счастливо улыбнулся и притянул ее к себе, чтобы обнять.
— Почему бы тебе просто не сказать об этом?
— О чем?!
Он снова положил руку на ее живот, а потом наклонился, чтобы поцеловать его.
— О том, о чем Уолтер сказал мне почти два месяца назад.
— Так ты знаешь? — замерла она. — И ничего не говорил?
— Это преимущество жены — сказать об этом мужу. И я ждал, пока ты сделаешь это.
— Извини меня, я знаю, что должна была сказать тебе, но…
— Что но?
— Причина уж слишком глупая, и мне не хотелось бы называть ее.
Он принял подобное объяснение. «Никогда не спорь с беременной женщиной, — предупредил Ранульфа отец. — Ибо ты не поверишь тому бессмысленному бреду, что они могут наговорить тебе в такое время». А кроме того, в голове Ранульфа было много других мыслей, например, о том, чтобы познакомиться с этой новой заполненностью обожаемого тела жены.
И именно это он и сделал, удивив Рейну тем, что все еще, даже зная о ребенке, хотел заниматься с ней любовью. Она была не настолько глупа, чтобы спрашивать его об этом, однако неловкость снова вернулась к ней, когда после пролетевшего незаметно часа страстных объятий Ранульф поднял голову с ее груди, чтобы встретить новый день. Значило ли это, что он привык к ней за эти месяцы совместной жизни, независимо от того, была она беременна или нет, он по-прежнему хотел обладать ею? Если это действительно было так, то…
Улыбка Рейны была великолепна, полна радости и удовлетворения, пока…
— 01 Я чуть не забыла, у нас гости, Ранульф, и ты должен знать…
— У нас были гости, леди, — сказал он и прошел к двери, чтобы, постучав в нее, разбудить Ланзо. — Вчера поздно вечером они покинули Клайдон.
— Неужели? — удивленно спросила она. — Ас чего это они так поступили?
— Полагаю, леди осознала, что оставаться под этой крышей вредно для ее здоровья, — сказал он, не добавив ни слова.
Рейна молчала. Раз эта парочка уехала и вряд ли собиралась вернуться, она могла успокоиться и удовлетворенно вздохнуть.
Два месяца спустя в замок прибыл гонец с приказом Шеффорда выступать, и Рейна взорвалась от гнева. Она играла с Уолтером в шахматы, когда в зал вошел Ранульф и сообщил им эту новость. Оказалось, что Ротвелл нашел себе новую невесту, племянницу самого лорда Гая, которую он и опекал.
Вот уже в течение нескольких недель ее замок в Йоркшире находился под осадой, однако сэр Генри только накануне узнал об этом и решил, что понадобится помощь Ранульфа.
Рейна немедленно же начала возражать против этого, и чересчур возбужденно:
— Это не более чем проверка, но она мне не нравится. Сэр Генри мог призвать на помощь десяток лордов, чьи имения расположены несравненно ближе к Йоркширу, чем Клайдон. Ты не должен ехать, Ранульф!
— Прикусите язык, леди, — недовольно ответил он. — Я устал от безделья и потому слишком раздражителен. Я буду воевать везде, где только представится такая возможность.
— И даже тогда, когда ты вовсе не обязан делать это?! — закричала она.
— Я буду воевать только потому, что я люблю воевать! — закричал он на нее в ответ. — Именно для этого меня и тренировали, и это то, что доставляет мне больше всего удовольствия, кроме, конечно, занятий любовью с вами!
Яркий огонь зажегся на ее щеках, и она еще сильнее вспылила:
— И вам наплевать на то, что я чувствую, не так ли? Кто я вам, если не жена?
— Вы неразумно ведете себя, леди, — проворчал Ранульф. — Ротвелл еще тот проходимец, но он и самый настоящий трус. Да он засверкает пятками, едва увидит, что прибыли свежие силы на помощь обороняющимся.
— А если нет? — все еще бушевала она. — Я же люблю тебя, безмозглый ты болван! Неужели ты думаешь, что я хочу увидеть тебя истекающим кровью из-за какого-то глупого сражения?
— Я тоже люблю вас, леди, но я не собираюсь отказываться от удовольствия помахать мечом лишь для того, чтобы удовлетворить ваше желание!
— Тогда иди! И посмотришь, будет ли мне до этого дело! Она вскочила, однако не успела сделать и нескольких шагов, как он развернул ее к себе.
— Ты любишь меня?
— Да.
