Если Знающие когда-то и были настоящим орденом, то эти люди — нет. В лучшем случае — какими-то дальними незаконнорожденными правнуками. Однако они знали вещи, которых не знал он, и он был согласен учиться у них и терпеть театральные ритуалы и напыщенные тайные церемонии.
Спустя несколько месяцев, став обладателем нескольких бесценных томов греховных идей, которые до того принадлежали Знающим, Фоуст отправился к окраинам. Знающие не преследовали его с целью вернуть свою собственность, поскольку он позаботился о том, чтобы они были не в состоянии это сделать. Сброшенные в теплоотвод реактора улья на Кората Монс тела так и не нашли.
Фоуст двигался в запретные сектора, где все еще продолжался Великий крестовый поход, подальше от безопасности приведенных к Согласию систем. Он направлялся к Святым Мирам, где в покоренных системах активно набирал армии добровольцев величественный Семнадцатый легион, Несущие Слово.
Несущие Слово особенно заинтриговали Фоуста. Заинтриговали своим необычным восприятием. Они были одними из восемнадцати, одними из Легионес Астартес, а стало быть — центральным элементом инфраструктуры Империума, однако лишь они одни, казалось, проявляли религиозный фанатизм.
По мнению Фоуста, Имперская Истина была ложью. Дворец Терры упорно навязывал рациональный и прагматичный образ галактики, хотя любому глупцу было видно, что Император опирается на аспекты реальности, которые явно неестественны. Например, на духовный дар. На эмпиреи. Казалось, только Несущие Слово поняли, что подобные вещи — больше, чем просто полезные аномалии. Это доказательство великой и отрицаемой загадки. Свидетельство существования некоторой трансцендентной реальности-за-реальностью, возможно, какой-то божественности. Все Легионес Астартес основывались на нерушимой вере, однако лишь Несущие Слово верили в божественное. Они поклонялись Императору как аспекту некоей высшей силы.
Фоуст был согласен с ними во всем, кроме одного. Во вселенной были существа, достойные высшего преклонения и почитания. Император же, невзирая на все его способности, просто не был одним из них.
В Облаке Аквары, на Званане — Святом Мире, все еще пребывавшем в дымном мраке после приведения к Согласию Несущими Слово, Криол Фоуст примкнул к Братству Ножа и начал служить примарху Семнадцатого.
Он был способным. Его обучали на Терре. Он не был дикарем с захолустной планеты, подпитываемым лишь грубым фанатизмом. Он быстро поднялся из низов до назначенного офицера, затем до надзирателя, а оттуда к своему нынешнему положению доверенного лейтенанта. Это называется маджир. Его поручителем и начальником был легионер Несущих Слово по имени Арун Ксен, и с его помощью Фоуст удостоился нескольких частных аудиенций у Аргела Тала из Гал Ворбак. Он посещал службы и слушал, как говорит Аргел Тал.
Ксен дал Фоусту его ритуальный клинок. Это благословленный Темными Апостолами атам. Самая красивая вещь, какой он когда-либо владел. Когда он держит оружие в руке, из окружающей темноты шипят задетые ненароком божества.
Братство Ножа так называется не потому, что в бою предпочитает работать клинками. Название не дословное. На диалекте Святых Миров Братство называется Ушметар Каул: «острое лезвие, которым можно рассечь ложную реальность и оттянуть ее в сторону, чтобы открыть бога».
Фоуст отвлекся. Жертвователь закончил вводить восьмое имя. Бумажная полоска пылает у него в руке. Из пальцев выпадают дымящиеся кусочки. Он трясется, силясь не закричать. Глаза сварились в глазницах.
Фоуст приходит в себя. Он поднимает пистолет, чтобы принести милосердие, но магазин пуст. Он отбрасывает оружие и пускает в ход атам, который дал ему боевой брат Ксен.
Это милосердие более грязное.
Теперь восемь имен в системе. Восемь имен транслируются в информационный поток имперской коммуникационной сети. Ни один фильтр или ноосферный барьер их не задержит, поскольку они составлены из обычных символов. Это не ядовитый код. Не вирусные данные. Но когда они окажутся в системе и в особенности когда их прочтет и впитает ноосфера Механикум, то начнут разрастаться. Станут тем, что они есть. Перестанут быть сочетаниями букв и обретут значения.
Едкие. Заразные. Нестираемые.
Их восемь. Священное число. Октет.
И может быть и больше. Восемь раз по восемь восемью восемь…
Маджир Фоуст делает шаг назад, стирает с лица кровь и поцелуем приветствует у вокс-передатчика следующего человека.
[отметка: — 14.22.39]
Все еще находясь в двенадцати часах от орбитального пространства Калта, мобильная база «Кампанила» совершает серию корректировок курса и начинает финальную фазу Приближения к планете.
7
[отметка: — 13.00.01]
— Могу заверить вас, сэр, — говорит сенешаль Арбут, — рабочие гильдии полностью осведомлены о важности данного предприятия.
Женщина неожиданно молода, она невзрачна и деловита. Ее одеяние серого цвета.
Сержант Селатон пересматривает свою оценку. Что ему о ней известно? Она не столько невзрачна, сколько не украшена. Ни косметики, ни бижутерии. Волосы коротко подстрижены. По его опыту, высокопоставленные женщины куда сильнее тяготеют к декору.
Они сопровождали ее от Голофузикона до порта, следуя за официальным транспортом на своем спидере. Она — член торгового комитета легислатуры. Дариал и Этервин наделены большей властью, однако они оба настаивают, что у Арбут куда более эффективные взаимоотношения с низовым составом гильдии. Ее отец был грузчиком. Портовый район суматошный и шумный. Громадные полуавтоматические подъемники и краны, некоторые из которых напоминают четвероногих титанов, переносят грузовые штабели к гигантским полевым грузоподъемникам.
Кажется, капитан Вентан утомился от усилий. Он стоит сбоку, наблюдая, как мелкие летучие машины и курьерские суда снуют над портом, словно стрекозы над прудом. Он предоставляет вести разговор Селатону.
— При всем уважении, — говорит Селатон, — члены гильдии и портовики отстают от согласованного графика. В зонах сбора начинаются заторы.
— Это официальная жалоба? — спрашивает она.
— Нет, — отвечает он, — однако она передана от примарха. Если вы замолвите словечко, мой капитан будет признателен. На него давят.
Она быстро улыбается.
— На всех нас давят, сержант. Гильдии никогда не проводили погрузку военной техники такого масштаба. Расчетный график был настолько точным, насколько это возможно, но это всего лишь расчет. Портовый персонал и загрузчики неизбежно будут сталкиваться с непредвиденными задержками.
— И тем не менее, — произносит Селатон. — Обращение к их бригадирам. От члена городской легислатуры. Небольшая мотивация и признание их стараний.
— Просто чтобы быть в курсе — каково отставание? — интересуется Арбут.
— Когда мы прибыли в поисках вас, было шесть минут, — отвечает он.
