— Но почему сейчас? — спросил Тейд. — Если вы правы, «Оскорбленный» провел здесь сотню столетий и все это время молчал как могила. Почему сейчас?
— Потому что среди обломков корабля только сейчас пробудилось нечто. Нечто достаточно могущественное, чтобы вызвать эпидемию, погубившую этот мир, и нечто столь важное, что сам Вестник поспешил ему навстречу.
— Но где оно? Святой Трон, да что же это такое?
— Если бы мы знали ответы на твои вопросы, война была бы давно закончена. Я собирался посетить каждый значимый храм в пределах монастырского сектора и провести различные ритуалы обнаружения. Я верю, что первые поселенцы и строители городов могли почувствовать дремлющее зло, исходящее от обломков корабля. Имперская история знает немало таких примеров: люди инстинктивно возводили святыни над местами наибольшего скопления зла, чтобы нейтрализовать его влияние. Это можно назвать бессознательной защитой.
— В вашем повествовании слишком много предположений, мой лорд.
— Но вы окажете мне поддержку, капитан Тейд? Я убедил вас, что Император хочет получить от вас нечто большее, чем отчаянная атака сегодня ночью?
Тейд долго молчал, прежде чем ответить. Наконец на его лице появилась невеселая улыбка, а фиолетовые глаза загадочно блеснули.
— Мы должны добраться до «Оскорбленного» раньше, чем это сделает Вестник.
— На данной стадии это невозможно. Пока мы говорим, они, вероятно, уже высаживаются на поверхность. И скорее всего, точно знают, где он находится. А мы — нет.
— Нет, знаем.
Тейд щелкнул выключателем вокса и приказал Сету присоединиться к нему в хвосте колонны.
— Я уже говорил с вашим псайкером. И он не в состоянии оказать нам помощь. Он не может точно указать источник голоса, услышанного в монастырском секторе несколько ночей назад. Мы уже в монастырском секторе, капитан. И поиски предстоит вести на площади в несколько сотен квадратных километров.
— Счет «семь», — с зарождающейся на лице улыбкой прошептал Тейд. — Счет «семь». Уверенный прием сканеров в монастыре… Вокс-призраки… Мы слышали, как они с ним разговаривают, пытаются его разбудить. Мы на каждой частоте слышали боевые мантры Гвардии Смерти. Они искали его. Звали его. Кровь Бога-Императора, оно под монастырем! Оно должно быть там.
— Или может быть там, — согласился инквизитор. — Но это вовсе не обязательно. Ваш полк не единственный, кто на прошлой неделе отметил в монастырском секторе необычно чистый сигнал сканера. Просто вы были первыми, кто это заметил. Я намерен посетить каждый объект, откуда поступали подобные сообщения. И напоминаю, что монастырь — это здание размером с небольшой город.
Капитан вздохнул и посмотрел на Сета Роскрейна, бредущего вдоль колонны марширующих солдат. И снова припомнил его слова, сказанные в храме Безграничного Величия Императора — в сердце монастыря, перед тем как они встретились с воином Гвардии Смерти. Раньше Сет никогда не говорил, что слышит голос. Все началось той ночью, во время той операции, когда все пошло не так. Это случилось в сердце монастыря.
— Сет услышал голос только тогда, когда приблизился к нему. Но вы… И кодиций Астартес… Вы оба слышали его раньше и продолжаете слышать сейчас. Сет слабее вас. Он услышал голос только вблизи. Вы не можете определить местонахождение, потому что слышите голос повсюду. Но можно попытаться его отыскать, отслеживая ощущения Сета.
Инквизитор не отвел взгляда, когда Тейд наконец произнес:
— Я был слеп.
— Да, верно.
— Вы все время планировали использовать нас — использовать Сета — словно гончую, чтобы отыскать голос.
— Как только стало известно о его восприимчивости к психическому крику — да. А до тех пор нам просто повезло, что Восемьдесят восьмой был лучшим полком из всех сил Отвоевания. Мне нужны были солдаты, Тейд. Нужны, чтобы обыскать город.
— Возможно, легионы предателей точно знают, где упал «Оскорбленный». Но если мы проследим голос до его источника, у нас тоже есть шанс.
Слова Тейда произвели на инквизитора впечатление. Не сделанный капитаном вывод, а его жестокая решимость. Использование псайкера в качестве открытого канала для голоса из варпа почти наверняка закончится его гибелью. Но не стоит этого говорить. Тейд и сам все понимает. Кадиец не заблуждается относительно своей роли в Империуме. Как и относительно роли своих людей.
— По вашему взгляду я вижу, что вы постигли суть дела. Поиски, возможно, займут несколько дней, если не недель. Но вы правы. Мы сыграем эту партию, и ваш псайкер будет пешкой.
Они оба посмотрели на шпили и башни монастыря, стоявшего в нескольких километрах. Целые секции величественного здания почернели от дыма сражений и погребальных костров, когда жители города только начали гибнуть и крематории еще работали. Перед ними предстало обгоревшее сердце погибшего города.
Эта картина вызвала у Тейда улыбку.
— Вопреки всем традициям я думаю, что можно попытаться, — сказал он. — По правде говоря, пусть катятся в Око все ваши предположения, Кай. С самого приземления на этой планете мы только и делали, что отступали. Хватит. Если нам суждено здесь погибнуть, мы умрем в бою, исполняя свой долг перед Императором. И могу поспорить, мы близки к тому, чтобы лишить Вестника его добычи.
— Вы не учли одно обстоятельство, Тейд.
— Мне не нравится, что мою вдохновенную речь вы портите своими дополнениями, но тем не менее я вас слушаю.
— «Оскорбленный» и то существо, что пробудилось среди обломков, скорее всего, находятся под фундаментом монастыря. На тот случай, если мне пришлось бы искать добычу под поверхностью планеты, Механикус снабдили меня тяжелой техникой для земляных работ. Должен заметить, оборудование обошлось мне в немалую сумму, а теперь превратилось в пыль на орбите.
Лицо Тейда выразило одновременно изумление и отчаяние.
— Святой Трон, с вами вечно одни неприятности. Как хорошо, что мы в вашем подчинении только на одном этом задании.
— Если останемся в живых, я мог бы перевести наше сотрудничество на постоянную основу.
— Только попробуйте, тогда я лично вас пристрелю, — пообещал Тейд. — Э-э… мой лорд, — добавил он через пару мгновений.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Последний день
ГЛАВА 13
За Родину и Трон
Солтан, монастырский сектор
Во время высадки Гвардии Смерти пошел дождь. Древний крылатый корабль спускался к земле по крутой дуге, и с его вибрирующего зеленоватого корпуса струились потоки воды. Дождя в Солтане не было уже несколько недель, и иссохшая почва быстро впитывала влагу.
Тиф ступил на землю Катура. Его броня была горячей на ощупь и излучала жар, как кожа человека, охваченного лихорадкой. Холодные струи дождя с шипением скользили по позеленевшим пластинам доспеха, и от них поднимался пар. В руке Тиф сжимал свой Людокос, неактивированный и безмолвный.
