– Я же обещал, что найду тебя, гад! – зарычал староста и вцепился шаману в горло.
Орк вытаращил глаза, захрипел, попытался вырваться. Но, несмотря на то что человек был гораздо ниже и слабее его, разжать пальцы разъяренного мужа и отца колдуну не удалось. Фатун с яростью давил, пока не хрустнули шейные позвонки орка, а тело не обмякло в его руках.
– Это тебе за Тлану и Олику, – процедил сквозь зубы отец, упал на колени, прижал к груди маленького божка и заплакал.
Люди и орки молча наблюдали за этой сценой. Я подбежала к несчастному старику и, поглаживая его по спине, начала утешать:
– Папа, папочка, милый, успокойся, – шептала я ему. И тут вблизи увидела источник его горя и ужаснулась: в руках Фатун держал вовсе не статуэтку, а обезвоженную мумифицированную человеческую девочку. Кем же нужно являться, чтобы сотворить такое, да еще с ребенком?
– Олика! Олика! Моя Олика! – обнял меня и еще пуще зарыдал староста.
Заозерцы отнесли эти слова на мой счет и так ничего и не поняли. Потому что не видели у «черной куколки» за ухом родимого пятнышка в виде мотылька.
Сергей
К Светке подключился, когда сестренка усердно орудовала внутри огромного помещения, заполненного стеллажами с книгами. Полки с бумажными носителями информации возвышались до потолка и уходили в глубь зала, насколько мог различить глаз. Через равные промежутки в центральном проходе стояли небольшие стремянки – очевидно, чтобы с помощью них добираться до верхних книг – и читальные столики, с ярко горящими над ними желтыми шарами. Отсутствие креплений и проводов позволяло делать вывод о магическом происхождении данных осветительных приборов. Похожими «лампочками», только чуть меньшими, щедро увесили весь периметр потолка не имеющей окон библиотеки.
На один из столиков Светка притащила очередную стопку книг, потеснив уже разложенные на нем тома. Вынув из середины плод труда неизвестного писателя, старательно украшенный коричневой обложкой и золотым тиснением, девушка пробежала взглядом по содержанию, открыла в нужном месте и начала жадно вчитываться.
Это уже четвертая раскрытая книга. Никогда не замечал в сестре особой тяги к литературе. Содержимое страниц, к сожалению, оставалось тайной: картинки отсутствовали, а написанный красивым каллиграфическим почерком текст доносил до меня информации не более, чем филькина грамота (нет, скорее даже эльфийкина). Потому что если речь ушастых я понимаю, находясь внутри Светки, то письменность все же остается загадкой.
Внезапно возникший рядом светлый эльф испугал меня, но сестра, по видимому, уже привыкла к бесшумному передвижению «сородичей». А с этим, как я понял, уже знакома.
– Вашему сиятельству еще чем-нибудь помочь? – поинтересовался он.
Ого! За кого здесь принимают мою сестренку? Уже в дворянки выбилась? Цветаниэль не говорила мне о своем благородном происхождении. Насколько мне помнится ее история, дело обстоит совсем наоборот.
– Благодарю вас, ничего не нужно. Только, будьте любезны, напомните, в котором часу вы закрываетесь? – улыбнулась в ответ Светлана. – Если время позволяет, я, пожалуй, еще немного почитаю. Кстати, вас не затруднит разъяснить, почему ко мне такое особое отношение?
– Не беспокойтесь насчет этого, госпожа Цветаниэль. Лорд Крайтис отдал распоряжение касательно содействия вашей персоне. Так что королевская библиотека продолжит работать столько, сколько вам потребуется.
– Право, мне как-то неловко. Надеюсь, я не доставляю излишних хлопот? Уверяю вас, что не планирую злоупотреблять положением и надолго задерживаться. Еще полчасика – и на сегодня достаточно.
Чудеса: эта любезная девушка – моя сестра? Не узнаю ее. Даже Цветаниэль – настоящая длинноухая, находящаяся в данный момент на Земле, – уже сильнее походит на мою родственницу.
– Нет, ну что вы. Это моя работа. Кроме того, меня радует мысль, что могу оказать пользу такой высокопоставленной персоне. Да и просто ослепляюще красивой и восхитительной девушке, – медовым голоском запел собеседник. – И почту за честь выполнить очередное ваше указание.
Не понял, этот франт клеится к Светке, что ли? Еще раз внимательно его оглядел: высокий, смазливый, длинноволосый, голубоглазый и белобрысый, как и все эльфы. К тому же слишком самодовольный и чересчур самоуверенный тип – совсем не в сестрицыном вкусе. Она скорее с орком подружится, нежели с таким.
Смущенная дама не знала, как отреагировать на такой комплимент. Тогда я попробовал перехватить управление голосовыми связками и сказал:
– Ну тогда принесите чистый лист и пишущие принадлежности. Хочу сделать кое-какие пометки.
Эльф на время покинул Светку, тем самым избавив от неловкой ситуации, в которую ее загнал. А я про себя порадовался успеху: «Ух ты, получилось!»
Чтобы не скомпрометировать сестру, я намеренно не назвал предмет, которым делают записи: кто знает – может, авторучку здесь еще не изобрели. Впрочем, если судить по «светильникам», сомневаюсь, что при таком уровне развития магии эльфы пишут, макая в чернильницу роговые образования кожи птиц с полым стерженьком и пушистым отростком.
– Вот, пожалуйста, как вы и просили: бумага и магическое перо, – услужливо протянул предметы вновь неожиданно появившийся библиотекарь. Продолговатый фиолетовый карандаш цилиндрической формы излучал слабое свечение такого же цвета. А бумага как бумага, только формат чуть шире привычного А-четыре.
– Спасибо, Эстихандро. Пока вы свободны, – постаралась сразу же избавиться от навязчивого ушастого Светка.
– Если понадоблюсь, я рядом и по первому же зову вновь с удовольствием послужу прекрасной Цветаниэль, – отвесил очередной комплимент льстивый блондин и растворился среди стеллажей.
Девушка облегченно вздохнула, села за стол, положила на него принесенные эльфом вещи и пыталась понять, зачем они ей понадобились.
«Ну, привет, сестренка!» – написал я по-русски вверху листа.
– Вотар?! – взвизгнула Светка и тут же прикрыла ладошкой рот.
Словно чертик из табакерки тут же выпрыгнул Эстихандро (ну и имечко, не удивлюсь, если это сокращенный вариант) с вопросительной миной на лице. Девушка махнула ему рукой, мол, все нормально. Эльф исчез, однако его шелест доносился совсем рядом. Похоже, админ местной базы данных нас подслушивает. Или тайком любуется сестрой.
«Серый, это ты?» – дрожащим почерком чуть ниже моей строчки спросила Светка.
«Да, малышка! К сожалению, не могу общаться с тобой мысленно. Либо голосом, либо таким образом. Но первый вариант сейчас не подойдет, так как за нами могут следить».
На глаза сестренки навернулись слезы – чувствую, как одна из них медленной горячей струйкой поползла вниз по лицу. Тогда я немедленно вытер ее и, легонько зажав нос между согнутыми указательным и средним пальцами, поводил им из стороны в сторону. Подействовало: Светка перестала плакать и улыбнулась. Вспомнила, как в детстве я частенько подлавливал ее: интересовался, «откуда взялось пятно на платьице», а когда она опускала голову, то точно так же хватал и теребил любопытный носик.
